Страница 37 из 53
По будням он тоже бегал, но не так долго. В основном, производил всякие полезные для здоровья упражнения – приседания, наклоны и прочее. Иногда делал совсем странные вещи. Например, замирал в позе парящего орла. И так стоял довольно долго. Мы решили, что это такая йога.
После уроков и всяких прочих школьных дел мы смотрели из окон на спортивную площадку - на то, как он выгибает спину и поднимает одну ногу к груди; как бегает специальным бегом, высоко подкидывая ноги. Рыжие эйнштейновские волосы трепал ветер. Чудак.
Ну, а в школе он носил пиджак, начищенные ботинки и квадратные очки в толстой коричневой оправе. Преподавал он физику.
Я пропустила по болезни две недели, пришла и ничего не поняла. Совершенно ничего. Собственно, я и раньше мало чего понимала, но теперь всё было совсем плохо. На столах лежали странные детали и потрёпанные методички с инструкциями и чертежами. На подносе – с десяток цветных проводков с рожками клемм. Ужас. И у меня не было напарника – я сидела одна.
Урок был последним, а девиз простым – раньше сделал, раньше ушёл. Время от времени кто-то вставал, проходил к учительскому столу и с гордостью ставил на него дощечку с собранным устройством. Учитель поправлял тяжёлые очки, придирчиво осматривал изделие, поворачивал рычажки, раздавалось шипение, голоса или музыка. Молодец, пять. Следующий.
Народу было всё меньше. Это настораживало. Я всё ещё тупо вертела в руках проводки, никак не понимая, куда ещё их можно приладить, а люди уже сделали задание!
После звонка нас осталось трое. Я поняла, что попала в связку к совсем уж тёмным двоечникам, и в пятый раз попыталась разобраться в методичке. С таким же успехом её могли бы написать и на китайском. Один из отстающих встал и принёс к столу свою штуковину. Рычажок повернули, раздались плевки, кашель и что-то похожее на удалённую ругань. Молодец, свободен. Как?!
Когда ещё один ученик покинул класс, мы остались тет-а-тет. Учителю дела до меня не было. На его столе громоздилось пачек пять тетрадей и столько же классных журналов. По-моему, он вообще не замечал, что в помещении ещё кто-то есть. Я немного подождала и двинулась к нему.
- У меня не получается.
- Почему? – не поднимая головы от журнала.
- Не знаю. Не понимаю.
- Почему?
- Ну… тут сложно. Меня же не было.
- Тогда прочитай параграф.
- Хорошо.
Прошло полчаса. Я прочла параграф дважды. В классе стояла гнетущая тишина. Только иногда сухо переворачивались страницы чужих тетрадей. Я сделала вторую попытку.
- Вот тут… я не совсем поняла.
- Почему?
Это уже бесило. Он даже глаз не поднимал.
- Не знаю! Не понятно!
- Ну, так прочти ещё раз. А если не понятно, то и предыдущие темы.
-Хорошо.
Ещё полчаса ушло на то, чтобы укрепить на доске конденсатор переменной ёмкости. Я по-прежнему весьма туманно понимала его назначение, но хотя бы поняла чертёж и прицепила к нему клемму заземления. Дальше было опять не понятно.
Солнце повернуло на закат. Учитель заполнял второй журнал. Лучше бы он бегал по спортплощадке и занимался своей йогой! Ах, я дура! Надо же правильно попросить!
- Помогите мне, пожалуйста.
- Зачем?
- Я не понимаю.
- Почему? Там русским языком написано.
Да блииин! Не русским! И потому что не понимаю! Потому что не прёт всё техническое! Потому что дома умудряюсь ломать даже мясорубку!
- Вы… не поможете?
- Нет. У меня много дел.
- Но я не…
- Ты не дура. Другие смогли, и ты сможешь.
И передвинул к себе очередную стопку тетрадей. Чёрт. Ну, ладно.
Я была изрядно зла. На этого очкастого спортсмена, на себя-дуру, на это дебильное радио. Я знала, что могу встать и уйти. Подумаешь – двойка, не помру с горя. Но теперь я уйти не могла. Ни за что! Если я уйду, он и головы не поднимет – так и будет копошиться в своих трёпаных тетрадках. А я как была пустым местом, так и буду! Чёртова физика! Я впилась глазами в чертежи методички и оторвала неправильно закреплённые клеммы.
На то, чтобы собрать радиоприёмник, ушёл ещё час. Я вспотела и была зла на весь мир. Наконец, аппарат стоял на учительском столе. Физик повернул рычажок. Молчание и тишина в кабинете совершенно не нарушились. За окном смеркалось.
- Ну?
- Что – ну? – опешила я.
- Это что?
- Радиоприёмник.
- А что он должен делать?
- Э… ловить? Петь?
- Ну?
Ррррр!!! Сейчас я стукну его этой штуковиной.
Приёмник я разобрала. Прочитала два параграфа. Прочитала инструкцию. Собрала снова. Поставила на стол. Синее небо висело за окном. Из открытого окна тянуло холодом.
- Ну?
Я сама повернула рычажок. Приёмник закашлял, затарахтел и где-то там, на другом конце Вселенной, заиграла весёленькая песенка. Я уставилась на него, как на говорящую собаку. Физик тоже поднял голову. Приёмник давился помехами, но выдавал свою песенку, даже некоторые слова можно было разобрать.
- Молодец. Пять.
Я просидела три часа. Осталась последней, поняла с шестисотого раза, истрепала методичку и испортила проводки!
- Пять?!
- Да. Дневник давай.
- Но я же…