Страница 33 из 53
Междугородний автобус медленно выруливает из-за угла и заворачивает в сторону трассы. Я стою, раскрыв рот. Вот сволочь! Мысленно покрываю матюками не в меру торопливого водителя. Потом поднимаю глаза на расписание – ну, конечно, не раньше и не позже, именно сегодня! – следующий рейс отменён, автобус будет только через час двадцать. Безнадёга.
Ну, облом. Не смертельно, переживём. Пора сворачивать на автовокзал – убивать время в сонном тепле и запахе пирожков. Но идут минуты, капает вода, а я всё не ухожу – стою посреди площади и как дура надеюсь на чудо.
И вот добрая фея на облачке пафосно взмахивает палочкой, и напротив останавливается серая замызганная машина.
- По маршруту? Привет, залезай.
Я хлопаю глазами. Это кто это у нас такой не в меру фамильярный? Из-за опущенного стекла – небритое лицо с толстыми красными щеками. Какой-то алкаш.
- Залезай, говорю. Вещи на заднее сиденье, только осторожнее, у меня там ребёнок спит.
Ребёнок – это хорошо. Алкашам детей не доверят. Леший с ней, с фамильярностью, человек реально выручает. Я осторожно отпираю дверь. На детском кресле вольготно раскинулась маленькая девочка – рыжие волосы вспотели, заяц выпал из рук на грязный пол. Поднимаю игрушку и пристраиваю свои вещи.
Мы рассекаем холодную пыль. Дворники мечутся как безумные. Мужчина едет быстро, но осторожно. Понятное дело, ребёнок. Звонит телефон.
- Привет… Знаю... А уроки сделала? Нет, нельзя. Ладно, но только полчаса. Приду проверю… Нет, никаких подружек. У кого-то тройка выходит! Ты поела? Да. Поешь, что мама оставила. Там ещё вкусняшка на холодильнике.
Отбой. Дорога прямая и туманная. В машине тепло.
- Не узнала, что ли?
Неприятно, неловко… среди тысяч мимолётных знакомых всегда найдётся такой, кого в упор не узнаёшь.
- Нет. Извините.
- Андреев.
Этого быть не может. Этого просто не может быть! Вот этот большой красный небритый бюргер… это Андреев.
Я смотрю на него, потом оборачиваюсь на спящую девочку. Ребёнок причмокивает во сне. Постепенно прихожу в себя. Веду себя как последняя дура.
- Ахаха! Зашибись – физиономия! Эй! Я вроде живой, не покойник! Так постарел что ли?
- Есть немного.
- Ну так! Жизнь-то… не масло с мёдом. А лет-то прошло!
- Это твоя? – глупо киваю на девочку.
Конечно, чья же ещё? Не в лесу же под ёлкой нашёл.
- Младшая, – с гордостью. – Средняя в шестом, старшая – в десятом.
- Ух ты.
И мы начинаем говорить – осторожно, касаясь нейтральных тем. Семья, дети, работа. Кого видели из наших. Где отдыхали. Ехать далеко. На середине дороги попадаем в пробку.
Если бы кто-то двадцать лет назад мне сказал, что я проведу с Андреевым два часа в замкнутом пространстве, я бы плюнула этому человеку в глаз.
В шестом классе перед уроком истории я обнаружила в портфеле… кефир. Холодный столовский кефир. И явно не полстакана обычной порции – там было гораздо больше. Некоторое время я ошарашенно смотрела на свою белую кислую руку. Слов не было. Мыслей тоже. Потом осторожно стала доставать вещи. В кефире было всё – учебники, тетради, дневник. Обложки немного помогли, но не спасли.
- Это Андреев. – сказала подружка. – Вон он ржёт.
Я повернулась. Его довольная улыбочка сразу растаяла.
- А чё я-то сразу?! Сразу я! Да вон – спроси! Меня вообще тут не было! Сразу я!
И ничего ведь не докажешь. Мальчишки дружно поддакивали. В глазах – готовый взорваться смех.
Я плакала в туалете, пытаясь смыть со страниц кислятину.
Через два дня, лихо вскочив из-за стола после звонка, я взвыла от боли, ничего не поняла, снова дёрнулась и снова заорала. На спинке стула остался хороший клочок волос, которые весь урок старательно приклеивали скотчем. За моей спиной ухмылялся Андреев.
Концы длинных волос вечером подравнивала мама.
Мою сменку закинули на крышу сарая. Злая и замёрзшая, я ползла на стену по спинам подруг и проклинала этого сукиного сына.
Когда все начинали смеяться, я сразу догадывалась – над кем. К спине была приклеена какая-нибудь гадость.
Андреев не оскорблял и не дрался. Он подло делал гадость и тут же оказывался вроде и не при делах. Он делал меня посмешищем. Он просто измывался.
А я ничего не могла поделать. Драться? Бесполезно. Он же больше меня раза в два. Битва слона и моськи. Ещё одно триумфальное позорище. Обозвать? Было дело. Об стену горох. Просто ржёт.
Одно я уяснила сразу – он ждёт, что я заплачу. Ну, уж дудки, облезешь. Поперёк горла вставал комок, обида душила, но я посылала врага подальше и гордо удалялась под обидный ломкий смех – на моей спине опять что-то висело.
Нервы сдали, когда посреди холодной зимы пришлось бежать до дома в тонких потрёпанных кедах. Это уж было слишком. Засунув синие ноги в ванну, я обдумывала месть. Ты достал, парень, ты очень меня достал. И уж я точно не стану клеить тебе на спину записочки.