Страница 7 из 100
Утренняя репетиция закончилась. До вечернего спектакля оставалось ещё 4 часа.
– Ты домой идёшь в перерыв? – спросила Оля, собирая сумку.
– Нет. Не хочу по холоду мотаться. Я здесь останусь. К тому же к спектаклю ещё причёску делать, краситься. Ты же сама знаешь. Домой уже нет смысла идти.
– Ну как знаешь, а я побежала. Хочу ещё поспать часик дома.
– Пока, – крикнула Алиса удаляющейся фигуре в солнечных очках.
Сидя за своим рабочим столом, она посмотрелась в зеркало, поправила причёску, свернула в аккуратные рулончики разноцветные ленты для волос, убрав их в стол до спектакля.
Минут через 20 все сотрудницы разбежались по делам, и Алиса осталась, наконец, одна. Раскрытая неисписанная тетрадь лежала перед ней. Девушка какое-то время грызла колпачок ручки, собираясь с мыслями, потом вздохнув, как перед решением сложной математической задачки, начала писать. Первые фразы никак не давались, выходили какими-то корявыми, но вскоре, мысли её полились потоком, отображаясь синими буквами в новой тетради:
«Этот тёплый августовский вечер был напоен запахами множества разнообразных цветов, которые, сливаясь, создавали неповторимый нежный, тёплый аромат. Многочисленные плодовые и декоративные деревья обширного сада создавали благодатную тень и прохладу. Огромный белый двухэтажный особняк с плоской крышей, обнесённый невысоким забором, ограждающим его обитателей от посторонних глаз, был тих. Окна дома были настежь распахнуты, впуская свежий воздух в душные комнаты.
Хотя этот район пригорода Тегерана был наиболее приближен по расположению к каспийскому морю, ни дуновения прохладного ветерка не долетало до близлежащих домов. Этот день - 21 августа 1921 года – был особенно жарким.
Спасаясь от духоты в тени большой беседки, увитой зеленью, сидели две женщины. Длинные платья, из-под которых выглядывали широкие штаны, хоть и из тонкой материи, скрывали фигуры женщин и мешали свободно дышать. Смуглая кожа одной их них покрылась капельками пота, а чёрные волосы ещё сильнее закудрявились от влажности воздуха. Раскосые чёрные глаза её с нежностью смотрели на собеседницу.
Красивая молодая женщина с закрученными от природы ресницами, обрамляющими большие карие глаза, с кудряшками, выбивающимися из-под тонкого платка, улыбнулась. Она обмахивалась веером и периодически опускала руки в прохладную воду небольшого декоративного фонтанчика расположенного в центре беседки.
Старшей из женщин была свекровь девушки. Она морщинистой рукой разливала по пиалам ароматный чай для себя и невестки, сидя на низкой широкой тахте застеленной покрывалом. Множество небольших подушек, раскинутых для комфорта по тахте, окружали женщину. Такое же ложе было раскинуто и с другой стороны достархана. На низком столике с вырезанными на нём орнаментами были расставлены вазы с фруктами и сладостями.
– Ты бы, дочка, полежала здесь, пока Джамиль не вернулся.
– Спасибо, мама. Да что-то лежать в последнее время стало совсем неудобно. – Девушка с нежной улыбкой дотронулась до своего большого округлившегося живота. – Всё время толкается.
Вскоре в тень беседки вошёл молодой мужчина крепкого, приземистого телосложения, придававшего его внешности внушительность. Ямочка на массивном подбородке, полные губы и широкий, чуть вздёрнутый нос, смягчала черты его лица. Строгим он мог показаться лишь человеку не знающему его близко.
Стоило Джамилю улыбнуться и всё его лицо сразу преображалось. Мягкая улыбка и прищуренные добрые глаза тут же выдавали его характер. Раскосые глаза под массивными, почти сросшимися бровями, светились, глядя на молодую жену, которой на вид было не больше 18 лет.
– Здравствуй, мама, – обратился он к матери.
– Присаживайся, – пригласила она сына. – Отдохни вместе с нами.
Мужчина поблагодарил за приглашение, но не стал садиться, а подошёл к молодой жене.
– Здравствуй, дорогая. Как ты себя чувствуешь?
Девушка попыталась подняться, чтобы поприветствовать мужа, но тот уже оказался рядом, не дав ей встать. Погладив живот жены, он нежно поцеловал её и поправил прядь непослушных кудряшек упавших на высокий лоб.
– Как наш сынок? Как всегда, балуется?
– Да. Будет таким же непоседой, как и ты.
– Сынок, – вмешалась мать. – Пойди, переоденься. А я пока распоряжусь насчёт ужина.
Кинув ещё раз нежный взгляд на жену, мужчина размашистой походкой направился в дом. Но, идя по тенистым аллеям к дому, он услышал крик жены. Джамиль бросился назад в беседку.