Нить шёлка

    – Ты же говорил, что меня по моей рыжей голове можешь найти даже без очков, – полушутя добавила Алиса, прикрываясь веером.

     – Конечно, – в тон ей отвечал партнёр. – Просто хотел, чтобы ты сама меня нашла. Теперь я от тебя никогда не отойду, чтобы не потерять тебя.

    – Ой, так уж и никогда? – кокетничая, ответила Алиса. – Тогда мне придётся переехать в мужскую гримёрку или тебе в женскую.

      – Я только «за». Думаю, и ребята будут рады, если ты переедешь к нам.

  Сцена проходила за сценой, трагедия разворачивалась во всей своей красе. Когда оркестр сыграл последний аккорд, раздались аплодисменты. Солисты получили свои цветы, остальные просто удовольствие. Зрители не спеша покидали зал, а  артисты, как только занавес закрылся, уставшие от выплеснутых эмоций, разбрелись снимать грим, костюмы, разбирать причёски, и, торопились домой в поздний час окончания работы.

   За годы работы у многих этот процесс был доведён до такого автоматизма и скорости, что выходя со служебного входа часто можно видеть, как работники театра обгоняют основную массу зрителей выходящих из дверей театра.

  В то время как артисты и зрители расходились по домам монтировщики, осветители, звуковики, задерживались, чтобы подготовить сцену к утренней репетиции. Костя тоже остался, и Алиса, коротая время в ожидании, решила не тратить его зря и взялась за перо. Она спешила записать всё, что вертелось в голове, боясь, что упустив момент, уже не вспомнит всего, что хотела записать.

   «Джамиль проводил много времени с сыном, или, вернее было бы сказать, что Мохаммед как хвостик везде следовал за своим отцом. Когда мальчику было около двух лет, Джамиль впервые посадил сына на лошадь. С этого момента началось обучение Мохаммеда верховой езде. Не доверяя этот процесс никому, Джамиль, зарекомендовавший себя как отличный наездник, сам выступал в роли учителя. Супруга ссорами и лаской убеждала мужа подождать с обучением годик, другой, но Джамиль был непреклонен. Он был уверен, что его сын готов к этому, а жена пытается вырастить из маленького мужчины дочь.

 Каждое утро Мохаммед просыпался под призывы муэдзина, раздававшиеся с минарета мечети, призывающего всех верующих на молитву. Никогда он не пропускал утренней молитвы, и маленький Мохаммед, ещё сонный, тоже расстилал свой коврик, разувался, становился рядом с отцом на колени, приклонял голову и повторял за отцом строчки священного писания.

   Джамиль много времени с семьёй проводил в своей резиденции в Тегеране, так как занимал высокий пост. Приезжая в свой дом в Гиляне, на побережье Каспийского моря,  он любил посещать принадлежащие ему цитрусовые и оливковые сады. Иногда Джамиль даже забирался в предгорья, чтобы навестить чайные плантации, но чаще всего этим занимался его управляющий.

   Джамиль почти всегда брал в такие поездки Мохаммеда. Иногда случалось так, что он возвращался домой, когда солнце уже садилось, или же вообще, оставался на ночь с сыном в домике смотрителя. Мать и жена каждый раз после такой поездки высказывали главе семейства своё недовольство. Ведь маленькому ребёнку не место в таких поездках. Да и устаёт он от них гораздо быстрее, чем взрослый. Но Джамиль отмахивался от всех этих доводов, считая, что своим беспокойством женщины мешают ему воспитать из сына настоящего сильного, выносливого мужчину.    

    Привыкнув к постоянному присутствию сына, Джамиль даже разрешал ему бывать у себя в кабинете при обсуждении всех дел. В небольшой комнате смежной с кабинетом был обустроен уголок для игр Мохаммеда. На мягком ковре были разбросаны игрушки, небольшая лошадка - качалка была неподалёку, а так же маленький столик со стульчиком и Мохаммед часто сидел за ним, коверкая слова, что-то важно рассказывал, подражая отцу. Он, то сдвигал брови как отец или кивал головой, с чем-то соглашаясь, то скрещивал руки на груди и сосредоточенно слушал, то улыбался и тогда, ямочка на подбородке выступала сильнее. 

 Чаще же, устроившись на коленях у отца, мальчик рисовал что-нибудь, не вслушиваясь в разговоры взрослых. Так было и в этот день.

    Напротив Джамиля сидели двое седых мужчин. Один из них часто бывал в их доме и приносил Мохаммеду сладости или игрушку, второй был мальчику неизвестен, но он никогда не тушевался перед незнакомцами, чувствуя себя комфортно, если рядом был отец.

    – Со времени смерти Насреддин - шаха династию преследует череда несчастий. Его сын, не выдержав непосильной ноши, умер от сердечного приступа.

    – Надо отдать должное предыдущему шаху Мохаммед - Али. Он пытался всё-таки возродить былую силу своего рода, но под натиском несносных повстанцев был вынужден сдать свою власть и бежать. 

   – Эта беднота и сама не знает, чего просит, – добавил друг отца. – Они думают, что выбирают лучшую долю, и не знают, что сами идут тигру в пасть, как овцы.  

    – Да простят меня присутствующие здесь, – вставил собеседник с бородкой. – Но, может, ему лучше было бы принять смерть на родине, чем бежать как предатель, взвалив непосильную ношу на сегодняшнего шаха. Ведь его сыну исполнилось только 11, когда он стал шахом.