Страница 97 из 104
— Какая это дорога. Всего-то десять километров. Хотя я действительно устал.
— Ой, и правда к нам кто-то приехал! — воскликнула Лидия Михайловна. — Слышите? Звонят! Побегу открою!
— Осторожнее! Ишь, побежит она!
— Мы приехали навестить Льва Афанасьевича, — громко сказала Виктория из-за калитки. — Он дома?
— Кто это мы? — строго спросила Лидия Михайловна.
— Я и моя бабушка Наталья Петровна.
То ли слово «бабушка», то ли имя с отчеством произвели хорошее впечатление, но калитка распахнулась.
— Лидия Михайловна, мы с сестрой к вам в мае приходили, — напомнила Виктория и поняла, что зря.
Лидия Михайловна снова закрыла калитку у них перед носом.
— Не было у Горских двух дочерей! Сын и дочка у них!
— Так мы — двоюродные! — нашлась Виктория.
— Двоюродные? — калитка снова распахнулась. — Я об этом не подумала. — Заходите, — пригласила Лидия Михайловна, которая на самом деле была очень рада гостям. — Я вас в столовую провожу! Лев Афанасьевич отдыхать собрались, так вы недолго, — предупредила она.
Виктория сжала ладонь Натали.
— Не волнуйся, все будет хорошо!
Натали в ответ молча кивнула головой. То, о чем она мечтала, готово было стать явью. Она понимала, что молодого, красивого Левушку она может увидеть теперь только во сне. Но, зайдя в комнату, Натали в растерянности остановилась. За столом сидел древний старик, и это был он — весельчак, хирург — золотые руки, ее первая любовь Левушка Карелин!
— Лидочка, кто к нам приехал? — услышала она такой знакомый голос.
Виктория загородила собой дверь, не давая Лидии Михайловне пройти вперед.
— Погодите, — тихонько попросила она.
— Это я, Левушка, это я — твоя Наташа! — ласково сказала Натали.
— Наташа… — старик повернул голову на звук голос Натали. — Моя девочка Наташа…
Из его невидящих глаз потекли слезы.
Виктория перестала удерживать Лидию Михайловну, да она и сама почти поняла, что за гостья пожаловала.
— Я не одна, — проговорила Натали, — со мной моя внучка Вика, — дочь нашей Улечки!
Виктория подошла ближе и взяла Льва Афанасьевича за руку.
— Вика… это значит — Виктория? Значит, все-таки победа!
— Победа, Левушка, победа, — Натали обняла свою единственную любовь, не замечая, что и по ее щекам льются слезы.
— Да ты плачешь, моя девочка!
Виктория решила, что лучше оставить их наедине.
— Я выйду в сад, хорошо?
Ни он, ни она ее не услышали.
— Лидия Михайловна, проводите меня в сад, — попросила Виктория.
— Так ты, правда, дочка Горского? — женщина решила добраться до истины.
— Правда, только матери у нас разные. Сначала я родилась, а потом Горский женился, и родилась Лариса, — коротко объяснила она, — так что мы с Ларисой сестры.
— А она, — Лидия Михайловна кивнула в сторону, где осталась Натали, — твоя бабушка?
— Да. Только моя бабушка много лет прожила за границей, и я недавно с ней познакомилась.
— Вон оно что! Так вам не Стасик был нужен!
— Извините, что так сказали. Просто иначе вы бы нам не открыли.
— Ты садись, посиди в тенечке, а я тебе холодненького кваску принесу.
Виктория присела на лавочку с резной спинкой и оглянулась на окна дома. Ей казалось, что за ней все время кто-то наблюдает. «Почему кто-то? Стасик, внук Карелина, и наблюдает! Он наверняка дома. Нужно спросить у родственницы». Спрашивать не пришлось. Разговорчивая Лидия Михайловна вернулась с кувшином холодного кваса и чистым стаканом. Налила стакан до краев.
— Вот, пей на здоровье!
— Вкусно, — похвалила Виктория, отпив почти полстакана, — сами делаете?
— Сама. Стасик любит. Только сегодня отказался. Я сейчас поднималась к нему в мастерскую, стучала, да зря. Не хочет он выходить. Говорит, что некогда ему — срочно нужно картину закончить. А какие там у него картины? Другие, вон, природу рисуют или цветы. А у него только краски размазаны. Не понимаю, что это за картины такие.
— Абстракционист, что ли?
— Не знаю, раньше он ничем не болел, кроме простуды.
— Так он натюрморты рисовал? — Виктория пыталась разговорить Лидию Михайловну.
— И природу, и пруд наш рисовал. А лучше всего рисовал людей. Я недавно убирала у него в мастерской, — Лидия Михайловна доверительно подвинулась поближе к Виктории и зачем-то оглянулась на окна второго этажа, — так у него там есть портрет!
— Кто же на этом портрете? Мужчина или женщина?
— Нет, ни мужчина, ни женщина!
— Кто же?
— На этом портрете такая красотка! Молодая, плечи голые и в зеркало смотрит, вот так, — женщина повернула голову вбок и через плечо посмотрела назад.
«Ни мужчина, ни женщина! Не забыть бы, Светику рассказать!»
— Сколько же лет вашему Стасику?
— Молодой еще, сорок в этом году будет. Только вот не женится никак.
— Да, сейчас мужчины не торопятся жениться, — опять же больше для поддержания разговора заметила Виктория.
— Была у него краля. Все на машине приезжала, — продолжала словоохотливая Лидия Михайловна, — на серебряной такой.
Она была рада, что наконец-то у нее появилась слушательница. Сидит, не перебивает, слушает все время. Не то что Ивановна с соседней дачи. Знай, тарахтит без умолку. Лидия Михайловна продолжила свой рассказ о крале.