Страница 50 из 118
Беспросветное уныние оказалось настолько выматывающим, затягивающим, как трясина, что ни работа, ни книги уже не помогали. Инструменты валились из рук. Слишком путаное содержание старинных фолиантов вызывало глухое раздражение и желание швырнуть их в стену или повырывать все до последней страницы. Я чувствовала себя совершенно разбитой и с ума сходила от неизвестности, но вместо объяснений по-осеннему хмурый Наян только твердил, что нам нужно чего-то подождать.
И мы, всё больше впадая в тоску, ждали.
Поразительно, но мамин совет помог! Снова! Она всегда говорила, что пение и танцы – лучшее лекарство от душевных невзгод. Сначала танцевать было лень, однако постепенно воодушевление вытеснило скверное настроение. Оно не исчезло совсем, но хотя бы сменилось почти привычным лёгким беспокойством. В таком состоянии я уже могла работать и, разложив книги по широкой кровати, с новыми силами взялась за чтение.
Хозяин покоев не заставил себя долго ждать. Появился, обвёл взглядом рабочий беспорядок и настороженно уточнил:
- Мисталь не появлялся?
Вопрос меня озадачил. Я не видела охотника уже несколько дней. Во дворце он, вроде бы, тоже не бывал. Почему Ян вдруг об этом заговорил?
- Нет, - отозвалась, сгребая бумагу и книжку в сторону. – Присядешь?
Он охотно лёг на живот и восхитился:
- Какая у меня, оказывается, удобная кровать! Я ведь уже почти забыл об этом!
Я только хмыкнула. Наян мог жаловаться сколько угодно, но, несмотря на то, что спать ему приходилось в гостиной, делить одни покои нравилось нам обоим. Это делало ближе. Позволяло проводить вместе столько времени, сколько только возможно.
До встречи с ним, я никогда не думала, что два человека могут столько разговаривать – и ничуть друг другу не надоесть! Ян не любил рассказывать о себе, о своей семье и детстве, об увлечениях. Говорил, что это скучно. Но мне хотелось узнать его, и я была готова спорить до бесконечности. Он неизменно уступал первым. И тихо улыбался собственному проигрышу.
Иногда вместо прогулки мы устраивались на диване – Наян с очередной папкой, а я – с книгой, и сидели, обнявшись, до тех пор, пока кто-нибудь не спохватывался, что уже давно пора спать. После он обычно очень нежно целовал, желал спокойной ночи и прикрывал за собой двери.
С досадой провожая взглядом удаляющуюся спину, я раз за разом не решалась попросить его остаться. Совместная ночевка виделась мне вполне невинной - всего лишь продолжением наших по-семейному уютных, тёплых вечеров, но почему-то было стыдно. Что он подумает, услышав такую просьбу? Если бы ему тоже хотелось чего-то такого, мог бы давно намекнуть!
Я уже открыла рот, чтобы всё-таки попробовать заговорить об этом, как Наян сам нарушил тишину:
- Знаешь, родная, пару дней назад, после бала, я разговаривал с Мисталем.
Опасливо покосилась в ответ, но он расслабленно водил кончиками пальцев по моему плечу и выглядел вполне умиротворённым. Значит, речь точно пойдёт не о том поцелуе. Хорошо.
- Как только уладит дела, он собирается на некоторое время покинуть страну.
- По работе?
Пальцы на миг замерли.
- По личным причинам. Сказал, что не собирается оставаться с нашей влюблённой парочкой… Он приходил помириться, Эри.
- Правда?
- Честно говоря, не знаю, - с улыбкой качнул головой Ян. – Это всё как-то сомнительно. Он даже изъявил желание отказаться от благословения Агимат, чтобы нам не мешать. Никаких проверок, никаких издевательств над моими расшатанными нервами, представляешь?
- С трудом.
- Я тоже.
- Так значит, ты ему не поверил?
- Отчего же. Мисталь был вполне убедителен, к тому же…
- Что?
- Похоже, ему и впрямь тяжело здесь находиться. Не то чтобы я не сочувствовал или хотел избавиться от брата, но мне уже порядком надоело видеть, как жадно он на тебя смотрит. Не говоря уже о танцах и визитах в гости. Чем признаваться тебе в любви, пусть съездит куда-нибудь на пару месяцев и остынет.
Он знает о нашем последнем разговоре?!
- Ты так спокойно об этом говоришь, - заметила осторожно.
- Я всё-таки не слепой, и с самого начала догадывался, к чему всё идёт. В конце концов, нам с ним всегда нравились одни и те же девушки.
- Этого мы и ждём, да? Пока он уедет?
- Пока он избавится от благословения. То, как мерзко мы с тобой сейчас себя чувствуем, – его вина. Как только Мисталь сведёт символ, всё наладится.
От таких новостей я даже села, чтобы иметь возможность видеть его лицо.
- Подожди, что значит «его вина»?
- Что ты знаешь о божественных знаках, Эри?
Недоумённо пожала плечами:
- По воле божества-покровителя они появляются у тех, чьи души созвучны. Вы с Мисталем близнецы, поэтому не удивительно, что и твоя, и его душа резонируют с моей. Разве есть что-то ещё?
- Есть, - вздохнул он, тоже поднимаясь, - но это долгий разговор, а я заглянул к тебе только на минутку, чтобы убедиться, что всё нормально.
- Когда ты всё расскажешь? Я устала ничего не понимать, Ян.
- Сегодня вечером, ладно?
- Не забудь.
Обычно моя макушка доставала ему только до плеча, потому, чтобы уравнять нас в росте, я встала прямо на кровати.
- Обещаю, - прошептал он, скользя ладонями по моей спине.
Запустив пальцы в золотистые волосы, я помассировала ему затылок, погладила по шее и первой легко коснулась губ в поцелуе. Странно, но чем больше мы сближались, тем целомудреннее становились наши ласки.
– Знаешь… - вырвалось у него.
- Что?
- Можно мне сегодня остаться? Я не переживу ещё одной ночи, проведённой за разглядыванием потолка.