Страница 7 из 91
-Русакова, звонок на пару не для вас был? - не успеваю зайти в аудиторию, а преподаватель философии, Галина Николаевна, уже тут как тут, смотрит на меня, как на врага народа.
Да что тебе надо? На пару минут всего опоздала! Кто ж виноват, что в столовой очереди всегда такие огроменные, а я кушать хочу, между прочим. И так уже по универу почти пять часов бегаю без крошки пищи во рту. Грохнусь в голодный обморок, и что делать будете? Скажут, довели студентку!
-Никак нет, Галина Николаевна, звонок, он для всех! - рапортую бодро и по-военному четко. Эх, не сдам я нынче философию, как пить дать не сдам. Завалит она меня! Галинка на меня с первого дня знакомства зуб точит, ко всякой мелочи придирается. В прошлую сессию я ее предмет три раза сдавала. Три!!! И сдала на жалкую слабенькую четверочку. Фашист в юбке. Ее и близко к детям подпускать нельзя!
-Русакова, вы еще и издеваться надо мной вздумали? Мало того, что опоздали, занятие мне срываете. Время идет, а мы из-за вас никак к лекции приступить не можем.
Что??? Видали? Слыхали? Это я ей лекцию срываю! Да я зашла-то тихонечко совсем, меня никто не видел и не слышал. И если бы она не бросилась ко мне наперерез, как раненый тигр, я б уже проскочила незаметно к Вике, на задний ряд, да отсиделась там в тишине. Я ее уже настолько боюсь, что на лекции и рот-то лишний раз не открою. Сижу тихонечко, конспектирую.
-Я повторю свой вопрос, где вы были? - интересно, а замечал кто-нибудь, какой у нее голос, словно без эмоций совсем. Неживой какой-то. Такими же голосами, наверное, следователи НКВД вели допросы несчастных невинных людей в тридцать седьмом году. Ей б тогда родиться. Нашла бы применение своим садистким наклонностям.
-В столовой я была. Я ж не виновата, что там народу до фига, а персонала вечно не хватает, - прям философский вопрос: кто виноват и что делать?
-Галина Николаевна, да отпустите вы ее уже на место! Русаковой правда в столовую надо почаще заходить. Посмотрите, какая худая. Со стороны и не видно, что девушка, - во, слышатся голоса поддержки с аудитории. Спасибо, конечно, други и недруги, вот не стоит только мою фигуру так открыто обсуждать. Я же девушка, я и обидеться могу!
А Галинка смотрит на меня таким взглядом, словно дилемму жизненную решает. Отпускать или не отпускать. А может, еще помучать? Или вообще из аудитории выпереть, да прогул отметить? Она это может, запросто, мне ли не знать. Я прям так и слышу ее бесстрастный голос: "Расстрелять!" Брр, представила!
-Идите на место, Русакова! И чтобы до конца пары я вас не видела и не слышала... А о ваших опозданиях постоянных, я доложу куратору вашего курса. Пусть сам с вами разбирается!
Бочком, бочком, стараясь больше не попадаться в поле зрения злого динозавра, я пробираюсь на последний ряд к Вике. У нее хоть хватает сострадания сочувственную мордашку скорчить. Знает о моих нелегких отношениях с Галинкой, сколько крови эта выдра попортила мне на прошлой сессии. Чуть стипендии из-за нее не лишилась.
-Ух, и попала ты под танк, Евчик, - прикрыв рот ладошкой, шепчет мне подруга, - Галинка с самого начала не в духе. Как только в аудиторию зашла, так сразу стала высматривать, на ком бы злость сорвать. А тут и ты пожаловала. Самый лакомый кусочек!
-Вик, давай на перемене поговорим. У этой же не уши, а локаторы. Мигом засечет, - шепчу в ответ, открывая конспекты. Нет, я, конечно, совсем не заучка, люблю поболтать на парах, но только не сейчас. Хватило мне общения на целый день. Да и неприятностей еще больших не хочется.
-Вы посмотрите, Руся какая благоразумная стала, - к беседе подключается сосед Вики слева, Степка Усков, наш верный товарищ и в радости, и в горе, - тебя в столовой, случаем, подносом не били? Или подменил кто? Вик, если она у тебя мозги грызть начнет, ты сразу на помощь зови. А то мало ли!
Идиот! Клинический!
-Эх, Степ, было бы у меня что погрызть, я б сейчас стипендию повышенную получала, как Алещенко наша, а не ноготочки пилила по вечерам, - вздыхает Вика. Нашла на что жаловаться. Я вон с тряпкой бегаю по вечерам, и ничего, не ною. Так только, иногда.
-Русакова, прекращаем беседы! Вы и так в моем блокноте несколько раз черным маркером обведены!
Да что за несправедливость такая? Степка с Викой болтают, а замечание получаю я... А что за черный маркер в блокноте? Звучит как-то пугающе. Никак на провинившихся студентов по вечерам проклятия насылает. А что? Я вполне могу представить ее в каком-нибудь черном балахоне, со свечами, посреди магического круга, и с прочей ересью. У-у-у!.. Нет, что-то уже не в ту сторону меня заносит.
С трудом дожидаюсь конца пары. Возмущение во мне так и бурлит, хочется с кем-нибудь поделиться, но сейчас я даже рот открыть боюсь. Подозреваю, что со следующим замечанием я просто-напросто буду выдворена из аудитории с очередной пометкой в ее страшном блокнотике. Вика тоже помалкивает. Чувствует, видимо, свою вину. И правильно, нечего было меня подставлять. Знает же прекрасно, что Галинке только повод дай порычать в мою сторону.
-Нет, вы это видели? - в целях собственной безопасности начинаю возмущаться, лишь когда заканчивается пара, и мы отходим от аудитории как можно дальше. Кто ее знает, с ушами-локаторами, как далеко она пилингует разговоры студентов? А мне еще больше ее злить совсем не улыбается. Хотя куда больше-то? Я и так, похоже, официально выбрана на роль козла отпущения. Я ж и рот открыть не успела, а уже новое замечание получила. Где справедливость? За что она так со мной? Что я ей сделала?
-Смирись, Руся, у нее всегда есть так называемые нелюбимчики. Хоть у старшекурсников поспрашивай, на каждом курсе себе жертву выбирает. Тебе просто не повезло. И стенания твои тут не помогут, - догнав нас, Степка дружески хлопает меня по плечу, оказываю дружескую поддержку. Только легче мне не становится. Забираюсь на подоконник и показываю ему язык.