Изобретатель

43

В карманах «пещерного» землянина оказались не только рация и антигравитаторы, но ещё куча всякого неизвестного оборудования и инструмента. Признаться, изобретателю было очень приятно кумекать над сборкой своего «сказочного» устройства. Он не торопясь подогнал одну микросхему к другой, установил на нужное место все части – стабилизатор, ускоритель и другую «требуху» – и вот… Всё было готово!

Пожилой инопланетянин, нехотя, с помощью дочери и Прохора, напялил на себя странную «сбрую». Недоверие его усилилось за это время втрое, но уверенные в действиях землянина глаза «девушки» говорили: «Потерпи, папочка, и ты увидишь – сбудется самое невероятное!»

Кнопка «Пуск» включила стабилизатор антигравитации. Инопланетянин медленно воспарил над своей коляской. Клюев, плавно, на несколько градусов повернул по ходу часовой стрелки ручку регулятора ускорителя. Потеряв дар речи, удивлённый инопланетянин поплыл по своей комнате. Долетев до стены, он лёгким движением оттолкнулся и полетел в обратную сторону. Восторгу его не было предела! И, когда на него напал припадок смеха, на непривычные звуки сбежались разноцветные соседи. Все они без исключения искренне обрадовались за выздоровевшего соседа и за появившуюся возможность, видеть старого космонавта счастливым.

Отец Алайи быстро освоился с использованием приспособления Прохора. Стоит ли говорить, что на радостях, ощущая волшебную лёгкость во всём своём теле, он несколько часов к ряду никак не мог налетаться по своей комнате, потом по всему зданию, а там и микрорайону.

– Спасибо! – шептала Алайа. – Спасибо! Теперь и я помогу тебе освободить твоего отца. Решено! Мы освободим его, во что бы то ни стало.

Уверенный в бесперебойности своего устройства Клюев, тем не менее, оставил старому космонавту на всякий случай ещё несколько антигравитаторов, а подумав, махнул рукой и нарисовал схему прибора, описав все его составные компоненты.

– Вот, – выдохнул он, с чувством завершённой работы, и вручил благодарному дивиянину только что изготовленный документ важной секретности. – Это и есть изобретённый мною механизм для борьбы с притягивающей силой. В профиль. В анфас. И в разрезе.

– Спасибо, друг мой! – чувственно отвечал растроганный отец Алайи и его тёмно-зелёные глаза лучились искренним светом. – В твоей груди живёт настоящее доброе сердце! Я предложу нашей общине установить в твою честь памятник на площади Доброй Славы!

– Это самое малое, что я мог сделать для инопланетного собрата, пострадавшего от жестокости людского «гостеприимства». Прохору было стыдно за людей. – Спасибо вам за памятник, но, честно говоря, я бы предпочёл узнать, где можно раздобыть немного твёрдого топлива – реактива для нашего космолёта.

– Ваши тарелки тоже летают на твёрдом топливе? удивился инопланетянин.

– Космолёт моего отца может использовать любой вид горючего, но эффективнее всего работает на плутонии и цезии.

Старый космонавт порылся в обоих полушариях своего старого мозга, несомненно, являющегося кладезью знаний и, достав оттуда нужную мысль, произнёс её вслух:

– Ага! Это должно быть металлы, вступающие в реакцию с кислородом!

– Да, – подтвердил человек. – Самые мягкие. У нас на Земле их приспособились создавать искусственным путём. Но они могут находиться в своём естественном состоянии только в специальной среде, при низких температурах.

– На Дивии есть подобные металлы и камни. Называются они, конечно, иначе, но свойства их, надеюсь, идентичны вашим реактивам. При взаимодействии с воздухом они либо начинают выделять ядовитые газы, либо взрываются.

– О! воскликнул Клюев. Это как раз то, что нам нужно!

– Я скажу Алайе, чтобы она проводила тебя к моему другу – химику, физику, геологу и просто доброму дивиянину – старине Синху. Он тоже бывший космонавт, но, в отличие от меня, не пострадавший от иных планет.

На том и порешили.

44

Счастливый отец зеленоглазой инопланетянки забыл упомянуть только одно – Синх жил на другом конце города.

Будучи уже далеко не молодым, но ещё достаточно живым организмом, химик, физик, геолог и добрый парень Синх, относился к расе инопланетян, которых Алайа описывала как «черно-жёлтые». Пятнистые представители этой удивительной расы отличались от представителей остальных, не менее удивительных рас, исключительной способностью – понимать всё с полуслова. Единственным недостатком данной способности было то, что понимали они всё по-своему!

После символической процедуры приветствий, изобретатель собрался изъяснить суть своего визита:

– Мне бы…

– Знаю-знаю, голубчик, – тут же перебил его чёрно-жёлтый. – Ты пришёл проситься ко мне в ученики! И, не стану скрывать, я очень рад этому! Когда-то давно у меня было много учеников…

– Простите, – попытался прервать его Клюев.

– К чему просить прощения, голубчик, если ты ещё ни в чём не провинился! По молодости… Сколько тебе, кстати, сейчас? Хотя… В твои годы я был намного старше! И у меня была жена, тоже пятнистая… Ах-да, мои ученики!.. Я учил их пониманию того, что важно не умение просить прощенье, а умение не творить провинности, за которые эти прощения приходится просить!

– Вы знаете…

– Конечно! Конечно, знаю, голубчик! Разве такой старик, как я, может знать что-нибудь ещё, кроме того, что он давно уже всё знает?!

Да-а-а! Вставить слово тут было не просто. Алайа, стоявшая рядом, покатываясь в душе со смеху, тщетно старалась сдержать расползающуюся всё шире улыбку. Не умолкающий ни на секунду, бывший космонавт Синх, быстро бегая по овальной комнате и артистично жестикулируя длинными тонкими руками, разглагольствовал о своих учениках, о своей и чужой юности, о межгалактических полётах. Запас его бурно плещущихся мыслей в совокупности с запасом его эмоциональности определённо был неиссякаем! Уличив подходящее мгновение, Прохор все же успел вставить нужную фразу.

– Мне нужно реактивное топливо! выпалил он скороговоркой.

– Тебя интересуют реактивы? остановившись, замолчав и перестав жестикулировать, Синх с грустью посмотрел на изобретателя. Потом на Алайю. Та кивнула. Синх вздохнул: – Я подумал, твой отец прислал мне нового ученика… А этого иноземца, значит, интересует только одно – имеется ли возможность улизнуть с нашей чудесной планеты на свою?!

– Да, – опять кивнула улыбающаяся «девушка».

Синх постоял ещё немного, что-то обдумывая и покачиваясь из стороны в сторону. Затем его брови опять судорожно задёргались, лицо перешло из состояния задумчивого в естественное, а короткие, кривоватые ноги повлекли его тело бестолково блуждать по комнате. Бормоча себе под нос некое невнятное заклинание, он, в конце концов, остановился у прозрачной части стены, выполняющей функцию окна.

– Осень… Осень, – произнёс пятнистый инопланетянин многозначительно и тут же громко закричал: – Зина! Зина-а!

От неожиданности Клюев вздрогнул. Из соседней комнаты, неся поднос с чайным сервизом, печеньем и прочей снедью, молниеносно принеслась длинная и худая цапля. Разумеется, это была не вполне цапля, но всем своим видом – маленькой головой с длинным носом, грудью и особенно ногами – секретарша Синха напоминала именно цаплю.

– Сколько раз говорить, от появления моих гостей до появления тебя с подносом должно проходить ровно двести микролет! – поругал Синх Цаплю-Зину. – Вчера, когда ко мне приходил главный библиотекарь Дивии, ты опоздала с чаем на восемь микролет! Сегодня – уже на девять с половиной! Если так будет продолжаться, Зина, я вынужден буду отдать тебя на переплавку!

Изумлённый происходящим Прохор бросил вопросительный взгляд Алайе.

– Присаживайтесь, гости! – пригласил бывший космонавт, физик и геолог в лице Синха. – В моём доме принято потчивать всех гостей лучшим чаем в Дарге, выращенным на западной стороне Дивии за синими холмами. О-о-о, это великолепный чай!.. Зина-а! Зи…