Гробовщик. Дилогия

– Что это? – спросил Пыж, указывая на детские тела. – Это как?

Полтораш вздохнул и пожал плечами.

– Тут всякое случается. Я однажды под дождь из отрубленных пальцев попал. Кстати, не факт, что тела настоящие. Не слышали про Антоху Богомаза? Был такой художник‑бродяга в Зоне. Только не на бумаге рисовал, а прямо на натуре: на асфальте, там, или на стене дома. Или, к примеру, на дереве… Я ему и еще троим пообещал Мерцающее озеро показать. Группа, как группа. Алик Губастый, по‑моему, у них старшим был. Только в тот раз на входе не поле, как сейчас, было, а свалка старого железа. Зашли впятером, вышли четверо. Богомаз отстал. Я думал – сгинул. А его, видишь ты, попустило. Вот бродит теперь. Рисует. В основном здесь, но и в Зону тоже выходит. Нашёл‑таки лазейку. В Шепелевичах мост через Припять нарисовал. Не слыхали про Обманный мост?

– На чём нарисовал? – удивился Баркас.

– Да прямо на воздухе. Неделю держался, пока Выброс не развеял. И как‑то у него получилось, у стервеца, что хрен отличишь от настоящего. Из‑за этого моста будто бы несколько человек из новичков чуть не покалечилось. Насыпь там высокая… Так что, может, и танки эти – тоже его мазня. Если у кого есть желание, могу сводить кого, пощупать.

Но никто не захотел идти и трогать мёртвых детей.

– А если пока я буду идти, ветер переменится. Мне следом за ним петлять? – спросил Бек, меняя тему разговора.

Полтораш подумал, потом помотал головой.

– Нет. Главное – каждый раз начинать движение, чтобы он дул в лицо. А потом уже неважно. Можно даже не по прямой, если, к примеру, яма дорогу перегородит или ещё что. Обходите, только со счета не сбейтесь. Если позовёт кто – не откликайтесь. А на зов идти: не дай вам Бог! Досчитал, нос по ветру, и считай по новой.

– Стрелять здесь, в случае чего, можно? – спросил Баркас.

– Стрелять‑то можно, – ответил Полтораш задумчиво. – Но не желательно. Тут всякое обитает, услышит посторонний шум, сбежится. У тебя тогда никаких патронов не хватит.

– Ну, так что – может, пойдём уже? – предложил Бек.

– Погодите, – сказал Полтораш. – Я сейчас.

Он захромал, ломая стебли пшеницы куда‑то вперёд и вправо.

Небо у них над головами постепенно наливалось пронзительной бирюзой, какие‑то неясные тени замелькали в бездонной выси. Далеко впереди вскипело белым, серым, багровым и над полем стала надуваться огромная туча, которая начала медленное вращение вокруг своей оси. Угрожающе пророкотал гром. Порыв ветра всколыхнул волосы на головах.

– Ничего себе! – сказал Пыж восхищённый грозным зрелищем.

Туча свинцовела и всё надувалась и надувалась. И вдруг высь над головой вскрыла ослепительная молния. Метнувшись к земле, с оглушительным треском, будто небеса рвались на две половинки, она воткнулась где‑то далеко слева. Земля под ногами ожидаемо дрогнула.

– Кабы не было пожара, – пробормотал Бек и посмотрел на Алесю. Не очнулась ли?

– Начинается! – крикнул Полтораш, появляясь откуда‑то слева. В руках он держал стопку шлемофонов.

– Берите и одевайте! – скомандовал он.

Никто не двинулся с места. Пыжу почудилось на одном из шлемов пятнышко крови.

– Я никого уговаривать не буду, – криво усмехнулся Полтораш. – Но если кто‑то заблудится, это единственный шанс для вас отсюда выбраться. Там внутри гарнитура с автономным источником питания. Берёт на расстоянии до километра.

Он протянул два шлемофона Баркасу. Пояснил:

– Тот, что поменьше – девочке.

Баркас поколебался, потом, решившись, ссадил Зину с плеч, внимательно осмотрел один танковый шлем, протянул его девочке:

– Надевай.

Другой напялил на себя.

Следующие два взял Бек.

– Помоги, – попросил он Пыжа и передал ему тело Алеси. Потом аккуратно надел один танкистский шлем на голову девушке, другой натянул на свой лысый череп. Встряхнул руками, кивнул Пыжу и принял девушку обратно.

Последним шлемофон одел Пыж.

– Проверка связи, – услышал он в наушниках. – Как слышно?

– Нормально, – буркнул в ответ голос Бека.

В небе полыхнула новая молния. Ещё ярче прежней. Зарычали раскаты грома. Всполошенный ветер принёс запах гари.

– Возможно, будет дым или туман, – объявил Плотораш. – Или ещё что. Здесь постоянно все теряют друг дружку. Ну, так у каждого свой путь. Короче, чтобы не случилось, не паникуем, считаем шаги. Если сбился со счёта или, к примеру застрял – не выбраться, подаём голос. Я выйду на связь, подстрахую.

– А что будет, когда мы пять раз посчитаем? – спросил вдруг Пыж.

– Если сделаешь всё правильно, выйдешь к костру. А где костёр, там и я сидеть буду, – был ему ответ. – Оттуда до выхода уже рукой подать…

Очередная молния снова заставила землю дрогнуть. Запах гари усилился. Пыж покрутил головой: слева на них надвигалась дымная волна.

– Мы здесь будем пожара дожидаться или всё‑таки пойдём? – спросил Бек.

Полтораш махнул рукой, мол – за мной, и первым зашагал в обход подбитого танка.

– Так ведь ветер слева! – крикнул ему вслед Бек.

– Так ведь и ты ещё шестьсот шестьдесят один шаг не отсчитал, – в тон ему ответил Полтораш, не оборачиваясь.

А Пыж подумал, чёрта с два расслышал бы что‑то этот, если бы не шлемофоны. Уж больно вокруг завывал ветер и гремела гроза. Не зря, выходит, он надел эту штуку на голову?

Но губы упрямо прошептали:

– Мы ещё об этом пожалеем.

35. Рельсы сходятся на стрелке

Когда облако дыма навалилось на них слева, и силуэт идущего первым Полтораша скрылся в мутной серости, Баркас не сменил направления движения. Только перешёл с шага на бег. Он ожидал першения в горле или рези в глазах, но ничего этого не было. Зина, сидевшая на его плечах, тоже не кашляла. Только мелко дрожала, вцепившись в его шлемофон.

Потом в дыму – или это был такой серый туман? – стали появляться тени. Огромная, малоразличимая туша, чуть не зацепила их своим боком, а другая, топавшая так, что дрожала земля, перебежала им дорогу. Потом взревели моторы, и навстречу им пошла колонна невысоких танковых силуэтов. Одна из машин вынырнула из серой взвеси, резко встала, и пацан, лет двенадцати, не старше, высунулся из люка водителя, замахал на них руками.

– В сторону! – услышал Баркас его звонкий голос в наушниках шлемофона. Он не стал спорить. Тем более, что первые шестьсот шестьдесят один подходили к концу. Остановившись, он покрутился на месте, уловил слабое течение воздуха и затрусил ему навстречу, высматривая в тумане – или это, всё‑таки, был дым? – силуэты новых препятствий.

На третьем промежутке поднялся ураганный ветер. Он дул откуда‑то сверху. Казалось, у них с Зиной над головой, выискивая место для посадки, кружил огромный вертолёт. Дым‑туман в мгновение ока унесло куда‑то за горизонт, и Баркас увидел, что они по‑прежнему находятся на том самом поле, только проплешин с подбитыми танками уже не было.

Ветер слева дул с такой силой, что слезились глаза. Баркас уже не бежал – шёл, прикрываясь рукой. Зина уткнулась лицом ему в шлемофон, покрепче вцепилась руками.

Закончив третий отсчет, он стал вертеться в поисках нового направления, и новый ураганный порыв, чуть не сбил его с ног. С трудом устояв, Баркас, двинулся дальше навстречу ветру.

– Пять, шесть, семь, – неслышно даже самому себе из‑за рёва бури, начал он новую считалку…

К концу вторых шестьсот шестьдесят один Бек уже не чувствовал рук. Когда дым от пожара окутал всю группу и слева уже стали различимы языки пламени, он бросился бежать, в прочем не забывая считать шаги. Пламя отстало, но, по всему выходило, что занесло его куда‑то не туда. Берцы выше щиколотки погрузились то ли в грязь, то ли в болотную топь. И не листочка, ни стебелька вокруг. Каждый шаг давался с трудом, осмотреться не давал никуда не клубящийся дым, который из серого превратился в белый с запахом какой‑то гнили. В довершение ко всему, тело Алеси с каждым шагом весило всё больше и больше. С трудом сделав шаги, необходимые для окончания второго отсчёта, он остановился перевести дух. Ему дико хотелось положить девушку на землю, дать рукам отдохнуть хотя бы пяток минут. Останавливало то, что вокруг, насколько можно было рассмотреть, была топкая грязь. В отчаянье он встал на одно колено, стал присаживать тело девушки на другое колено, как вдруг он услышал приближающиеся шаги. Не успел он как‑то осмыслить эти звуки, как из то ли дыма, то ли тумана выскользнула фигура Пыжа.