Слуга Государя

Глава 16

Утро выдалось хмурым и пасмурным. Кажется будет дождь. Или не кажется, а точно будет.

Я проверил прогноз погоды на телефоне и с недовольным стоном зарылся обратно под одеяло. Тот самый питерский дождь, что может без остановки лить целый день, а воздух становится настолько влажным, что его можно пить.

Хорошо, когда выходной, падающая с неба вода мерно стучит за окном, а у тебя плед, горячий чай и любимая книжка. Плохо, когда на этот день запланирована куча дел.

Вчерашний доклад вышел кратким. Я перечислил обстоятельства, на латной перчатке отец не удержался и одобрительно хмыкнул, но от дальнейших вопросов отделался «Завтра. Вы увидите все завтра», и меня отпустили отдыхать.

Но сперва я спустился на кухню и положил эквивалент годовому доходу средней американской семьи на кухонную доску и разрезал пополам. Задумался и поделил еще раз. Попробуем так.

— Господин? — удивилась вошедшая Валентина Петровна, наша главная повариха и жена Степана.

— Отнесите бабушке, — приказал я, подавая ей тарелку с парочкой искусно выполненных яблочных кроликов.

— Какая прелесть… — искренне восхитилась женщина. — Даже жалко.

— Проследите чтобы съела, — наказал я, обдумал пришедшую мысль о большем числе подопытных, и протянул ей оставшийся кусок. — Разделите среди прислуги.

— Благодарю за щедрость, господин. Сделаем все в лучшем виде.

«А мне?!»

Не то чтобы я против, но ты точно не будешь скакать полночи?

«На тебе? Пф. Размечтался.»

Остаток вечера я просто провалялся в кровати. Отдыхал, тыкал гачу и читал книжки, благо за прошедшее время накопилось немало свежих вышедших глав. А вот один автор редиска, и главы выкладывает хорошо если раз в неделю. Ну не редиска ли? Оставил полный негодования комментарий, на него ответили, и понеслось…

Как закономерный итог, засиделся допоздна и поздно лег спать. Вот теперь пожинаю плоды.

Не хотелось вставать, куда-то ехать, мокнуть на полигоне. А еще мне предстояло сегодня убивать людей. Не хочу. Давайте они как-нибудь умрут сами, а я понежусь в тепле.

— Мастер… — раздался угрожающий рык. — Ты совсем охамел?

— Ты теплая, — я уткнулся носом в приятно пахнущую макушку.

И ощущения приятные.

— Две единички в привязанности и возомнил себя бессмертным? Лапы с груди убрал!

То предлагает себя трахнуть Приказом, то нагло соблазняет, то изображает недотрогу. Пришлось перебраться ниже и обнять девушку за талию.

— Хоть одно движение вниз и тебя кастрирую, понял?

— Оторвали Мишке лапы, — продекламировал я переделку детского стихотворения. — Чтобы девушек не лапал. Потому что Миша очень сексуально озабочен.

— Самокритично, — ухмыльнулась Жанна.

Немного поерзали, устраиваясь поудобней, в итоге я прижался к ней корпусом для максимального контакта тел, за что на меня слегка порычали, но дальше слов дело не зашло. А Ведьма действительно горячая, как печка. Приятное ощущение.

Лежу, балдею. Так, шаг вверх и шаг вниз караются расстрелом. А если на месте? А откуда у меня такие суицидальные мысли?

Ах, до организма дошло, что лежит в обнимку с шикарной полуголой красоткой, и подсознание дало сигнал к возбуждению всех систем. Соответственно голова отключается и начинаешь думать головкой. Вот только в случае успешного контакта седьмой степени Слуге достаточно слишком сильного объятия, чтобы выдавить из меня кишки.

Эта мысль слегка отрезвила рассудок. А потом слишком пытливый ум начал думать, как решить проблему. Можно сзади или наездницей или как сейчас… кхм.

Успокоился! А, блин, поздно, заметила.

— Это еще что такое? — поинтересовалась Жанна строгим тоном учительницы, которая увидела неприличное слово на букву Х, нарисованное на доске.

— То самое… просто кое-кто слишком красивый и соблазнительный.

— Что, Мастер, тяжко? — хихикнула Ведьма, довольная комплиментом. — Тогда ты знаешь, что делать.

— Глупая шутка, повторенная десять раз, не становится от этого смешнее, — вздохнул я.

— Так я и не шутила…

— Помолчи, а? — попросил я.

Как ни странно, но она действительно замолчала и лишь положила руки поверх моих, согревая их с двух сторон. Тепло, приятно, няшка под боком, идиллия. Разумеется, долго так продолжаться не могло.

Я постепенно проваливался обратно в дрему, когда раздался громкий стук в дверь.

— Господин! Уже время завтрака! — бодро доложил Степан. — Ваш батюшка настаивает на обязательном присутствии всей семьи!

— Гр-ррр…

Это кто рычал, я?

— Скоро буду! — крикнул я в ответ и слуга удалился.

— Так разочарован? — со смешком прокомментировала Ведьма мое явное недовольство. — Так еще можешь успеть…

Я молча набросил на нее одеяло и пошел умываться. Только сейчас до меня начало доходить запоздалое понимание, что даже благожелательно настроенная и привязанная к тебе первостатейная сука все равно будет и останется личностью с очень хреновым характером.

— Надо качать стрессоустойчивость, — сказал я своему отражению в зеркале, на что то ответило кривой усмешкой.

И я знаю, что не поможет.

Когда я вошел в столовую, стала понятна причина требования отца.

— Доброе утро. Рад, что ты снова с нами, — сказал я бабушке, которая впервые за долгое время решила посетить семейное сборище.

Значит донат работает. Дорого конечно, но для семьи ничего не жалко. А зрелище прежде невозмутимого деда, который словно наседка крутился вокруг жены, вызывало отдельную улыбку.

— Доброе утро, Мишуня, — ответила мне взаимностью Галина Николаевна. — Да вот что-то проснулась я с рассветом и поняла, что устала лежать взаперти.

— Ага, прямо встала и пошла, — взволнованно бухтел Александр Васильевич. — Ты, мать, не торопилась бы с подвигами.

— И от кого, интересно, я это слышу? Кого наш царь-батюшка с самолета сбросил? Кто так торопился доставить армию, что аж парашют забыл?

— Да не нужен мне, — буркнул дед, но было поздно.

Взволнованное семейство, услышав такие новости, немедленно возжелало услышать мельчайшие подробности секретной спецоперации.

— Все готово? — после завтрака уточнил я у отца.

— Да, уже доставили на полигон. Все поедем?

— Только ты и дед, — я заранее решил, кому сперва раскроюсь, тем более мелким не стоило смотреть на то, что я собираюсь сделать.

Полигон располагался за городом в северном направлении, и представлял собой огромное поле в несколько сотен гектаров, разбитое на квадраты различных типов местности. Вообще он принадлежал имперской армии, но Суворовым было достаточно устной просьбы, чтобы арендовать его на день. С чего такие вольности? Скажем так, дед мог заполнить его целиком.

Ехали считай молча, без важных разговоров. Старшие о чем-то тихо переговаривались, периодически бросая на меня любопытствующие взгляды. Я задумчиво покусывал губу, без конца прокручивая в голове предстоящий разговор.

На кону стояло доверие семьи и Слово Рода. Я не мог их подвести, а для этого нужно было продемонстрировать максимум от возможного. И чтобы я сам был уверен, что возможно, а что нет.

Когда мы приехали, дождь за городом лил в полную силу, превращая землю в чавкающую грязь. Дверь машины открыли снаружи, и я, не смотря на давнюю привычку, все равно рефлекторно вздрогнул, глядя на темный безликий силуэт человека в старой военной форме.

— Моих выпустить? — деловито поинтересовался отец, выходя из машины под услужливо подставленный тенью зонтик.