Страница 24 из 31
По возвращению в бунгало, я связался с искином нашего шлюпа и через него передал Крис, чтобы она выслала ударный катер на двести человек, в котором лежит приготовленный мною для антарктической экспедиции лунный жилой модуль, на полигон в Кубинку. Надеюсь, что по этой «сардельке» наше ПВО стрелять не будет. Хотя катеру это как слону дробина.
Наша осиротевшая семья, в составе двух оставшихся жён, сидела на кухне и что-то жевала.
— Может что-нибудь горячего закажем? — предложил я подругам.
— Да мы только по бутербродику решили схомячить, — ответила Маша, как всегда самая голодная.
— Это твои сыновья и дочери есть захотели, — ответила улыбающаяся Солнышко. — Мы чуть попозже и горячего поедим. Да, Маш?
Спелись, мои беременные. И в прямом, и в переносном смысле. Ну раз я стал говорить о том, что они спелись, то не пора ли нам, и правда, немного попеть. Завтра первый
концерт у нас состоится в уже хорошо знакомом «Шрайн-Аудиториум» (Shrine Auditorium), где мы недавно получили четыре «Грэмми». В этот раз нас ничем награждать не будут, зато мы будем выступать перед очень важными людьми, которых наберется больше шести тысяч человек. Как сказала Женька, билеты стоят от трёхсот долларов, а это о многом говорит. Хотя здесь богатых людей не меньше, чем в Нью-Йорке.
— Ну что, красавицы, перекусили? — спросил я у своих подруг.
— Да, — ответила Солнышко и пристально взглянула мне в глаза. — Я так поняла, что ты хочешь подарить нам с Машей по новой песне?
— Ты очень догадлива. Если вы готовы, то пошли к роялю. С кого начнём?
Пока мы шли в гостиную, девчонки спорили о том, кто будет первой. И не в плане, что каждая тянула одеяло на себя. Наоборот, каждая хотела, чтобы первой была не она, а её подруга. Пришлось волевым решением прекратить споры двух беременных звёзд поп-музыки и назначить Солнышко любимой женой, то бишь первой.
Я сыграл на рояле и спел «Sweet Dreams» так, как её пела Энни Леннокс. Ну, по крайней мере, постарался. Солнышко была в восторге. Потом мы записали слова и началась репетиция. А что ещё музыкантам делать в воскресенье, как не репетировать? Инструмент у нас шикарный, голос у Солнышка просто великолепный. Я попросил её спеть именно так, как я только что пел сам. Более низким голосом, чем обычно.
Маша внимательно слушала, а потом я её позвал подпеть в некоторых местах вторым голосом, чтобы получилось красивое параллельное двухголосие. После пятого повтора у нас получилось очень даже неплохо.
— Я доволен, — объявил я своим подругам. — Было бы очень хорошо, если бы мы сегодня её записали. Но сегодня выходной и никто не работает, кроме баров, ресторанов и казино. Ну и нас с вами.
— А ты позвони Женьке, может она что придумает, — предложила Маша. — Это ведь её работа. А мы пока над моей песней поработаем.
Почему бы не позвонить. Я знал, что в Лос-Анджелесе есть замечательная студия звукозаписи, которая называется Capitol Studios. Она располагалась в 13-этажном здании круглой формы и служила достопримечательностью района Голливуд. Там было несколько звукозаписывающих студий, оборудованных всем необходимым. Одна даже была просто огромной, специально для больших оркестров, хоров и джазовых коллективов.
Об этом я и рассказал Женьке по телефону.
— А вы что там, песни сочиняете? — спросила она.
— Ты же знаешь, творческий процесс не смотрит на выходные и праздничные дни, — ответил я. — Нам завтра выступать, вот и работаем помаленьку над расширением репертуара.
Женька задачу поняла и мы продолжили заниматься с Машей. Чувствую, что партию толстого ангела с крыльями придётся петь мне. А Солнышко будет изображать хор
афроамериканок. Когда я спел, то Маша бросилась мне на шею и воскликнула:
— Это потрясающе. Но я не смогу так спеть.
— Сможешь, — ответил я. — А мы с Солнышком поможем.
И ведь помогли же. Справилась Маша и была этим очень счастлива. Правда не сразу, но всё получилось, в конце концов.
Когда мы уже заканчивали, пришла Женька.
— Я вам звонила, — сказала она. — Вы, наверное, не слышали. Песня просто класс. А у Андрэ здесь голос вообще бесподобный.
— Пришлось голос певца-кастрата Фаринелли изображать, — ответил я. — Я же ангелом по сюжету песни получаюсь. Что выяснила по поводу студии?
— Твоё имя теперь любого в мировом музыкальном мире приводит в трепет, даже в воскресенье. Правда, всё равно придётся платить в двойном размере, иначе у них будут проблемы с профсоюзом.
— Да и фиг с ним. Серёга готов?
— Да. Он как узнал, чем вы тут занимаетесь, сразу всё понял и стал собираться. На студии сказали, что инструменты у них все ваши есть. И юрист тоже приедет, но ему придётся платить отдельно.
— Натуральный грабёж средь белого дня какой-то получается.
— Не прибедняйся. ЕМI тебе за три новые песни хорошо заплатит. За «Билет на Луну» и эти две, которые вы сейчас репетировали.
— Уговорила, разговорчивая ты наша. Тогда мы тоже собираемся. Лимузин здесь тот же будет?
— Уже ждёт.
— Дена с собой берём? — спросила Маша, взявшая шефство над дроидом.
— Конечно. Он теперь наша визитная карточка.
В студии нас ждали и встречали, как это происходило везде, где мы появлялись. Таких звёзд в гостях у них давно не было. Но студия, куда нас пригласили, была очень хорошая. Сначала пришлось мне поработать с Серёгой, а потом уже он поработал с настройкой инструментов, добиваясь нужного звучания. Первую песню мы откатали быстро, а вот со второй, где я пел ангельским голосом, пришлось помучиться. Звуки губной гармошки долго не получались, но в конце концов Серега выжал то, что всех устроило.
«Ticket То The Moon» тоже далась нам нелегко, но за три часа мы все три осилили. А завтра нам опять выступать. Но я подметил одну интересную особенность. Когда Солнышко или Маша начинали петь, то у них ярче сияла их аура. Ванга сказала, что я свечусь, как новогодняя ёлка, а они мягко полыхали тёплым жёлтым светом без всякого синего оттенка.
Было уже половина девятого вечера, когда мы вернулись в отель. В Москве было семь тридцать утра и Наташа уже должна была встать. А мы только ужинать собрались.
Совместную вечернюю трапезу решили организовать в нашем бунгало. Отметить, так
сказать, этот бесконечный сумасшедший день. Одно только путешествие на Луну чего
стоило. А запись в студии? Мы записывались даже дольше, чем были на Луне. Но день был успешным во всех отношениям. Особенно радовало появление аур у наших детей. Это мною ощущалось, как их неофициальный день рождения. То же самое чувствовали и Солнышко с Машей.
По этому поводу я даже разрешил выпить по бокалу шампанского.
— И что за праздник у вас сегодня? — спросила Женька удивлённо, зная прекрасно, что у нас в группе сухой закон.
— У нас сегодня много поводов, — ответил я, чокаясь со всеми— Долго перечислять. Вон Серёга, молодец, справился с двумя сложными песнями и получились настоящие шедевры. Чем не праздник?
Солнышко и Маша отлично поняли, по какому поводу у нас сегодня торжество и весь вечер загадочно улыбались. Через час мы решили разойтись, а перед сном искупаться в нашем бассейне.
Но я вдруг почувствовал, что моя связь с Ди неожиданно прервалась. Я её всегда чувствовал, а тут я понял, что Ди исчезла. Ни амулет, ни диск не сработал. Этого просто не могло быть. Никто в этом мире не мог что-то подобное сделать. А что, если это из другого мира? Тогда какого хрена и зачем кому-то понадобилась Ди?