Страница 16 из 31
Наше прибытие на стадион не осталось незамеченным. Все хотели пообщаться с нами поближе, но полиции сегодня было столько же, сколько и вчера на дискотеке. Да, кому-то я испортил сегодняшний выходной. Значит, надо будет отблагодарить стражей порядка. Я подошел к старшему оцепления и сказал:
— Седьмого июля мы будем давать очередной концерт на этом стадионе. Можете бесплатно пригласить на него 500 лучших полицейских Нью-Йорка. Это наша благодарность за ваш труд.
Капитан, представившийся Говардон Ньюменом, расплылся в благодарной улыбке. Моё приглашение слышали многие копы, стоящие рядом, и они тоже улыбались. Вот так, наша группа в одно мгновение стала лучшими друзьями полицейских «Большого яблока». Нам всем удалось немного пообщаться с нашими фанатами, которых ещё не пускали на стадион. Многие из них были вчера на нашей дискотеке и восторженно о ней отзывались.
Всё это снимали три камеры и Саманта взяла интервью сначала у капитана, а затем у нескольких наших поклонников. Всё это шло в прямом эфире. Как сказала мне потом по секрету телеведущая, несколько каналов купили право показывать их репортаж у себя. Так что компания ЫВС время даром не теряла. А время, как известно, это деньги. И часто очень большие.
После пятнадцатиминутного общения с публикой, мы направились внутрь стадиона, а потом на поле. Сцену ещё не убрали и покрытие оставили.
— Мистер Эндрю, — обратилась ко мне Саманта, оставив свой микрофон у оператора, — не могли бы мы использовать ваш огромный экран для зрителей, которые будут смотреть наш репортаж здесь, на стадионе?
— Хорошо, — ответил я. — Только необходимо его оградить полицейским кордоном. И чтобы сами копы его тоже не трогали.
Моё требование было быстро выполнено и я развернул экран голографического проектора. После чего настроил его на волну камер NBC, что тут же все увидели, так как камеры у всех операторов были включены. Пришлось настроить каждую камеру в отдельности и присвоить ей порядковый номер, чтобы режиссёр в операторской мог выводить на экран изображение именно той камеры, которая была нужна.
На поле были установлены ещё две стационарные камеры, которые будут снимать наше появление на стадионе, отлёт и прилёт. Сегодня здесь командовала не Женька, а Саманта. Её и моих девчонок это немного задевало и на их лицах я видел даже признаки ревности. Ну ещё бы. Их муж и любовник всё время общается с какой-то сисястой и смазливой девкой, а на них не обращает никакого внимания.
— Солнышко, — подозвал я главную из своих подруг, — прекратите меня ревновать к этой дуре. Её начальство мне заплатило миллион долларов за это шоу и надо всё полностью отработать на пять с плюсом.
— Ух ты, — воскликнула она. — Тогда всё понятно. Пойду предупрежу остальных, что мы сегодня улыбаемся за очень большие деньги.
Она ушла к девчонкам, пошепталась и те заулыбались. От ревности не осталось и следа. За такие деньги можно было и поулыбаться два часа. Да, как же с этими женщинами непросто, тем более, если две из них мировые звёзды поп-музыки, а третья через неделю станет английской принцессой.
Я развернул антиграв и мы все, плюс Саманта, отправились внутрь стадиона. Было решено появиться на поле, как вчера, только, дополнительно, с телеведущей. Она будет комментировать происходящее, а мы потом споём свою знаменитую «Crucified».
Наташу, Ди и Женьку я оставлю в раздевалке и потом перенесу на корабль. Будем стараться, чтобы Ди и Наташа не попали в объектив камеры. Они сядут сзади и не будут отсвечивать. Я им так и объяснил. По поводу Наташи вопрос стоял не так остро, как с Ди. Мне с Её Величеством Елизаветой II потом отношения по поводу её невестки выяснять совсем не хотелось. Поэтому они надели дополнительно тёмные очки. Вчера вечером их было не узнать в темноте, а сейчас во всю светило Солнце.
— Не обиделись? — спросил я у двух моих красавиц.
— Нет, — ответили они. — Мы понимаем, что так будет лучше. Главное, что мы все вместе летим на Луну.
Я их поцеловал и мы стали ждать, когда многочисленная публика займёт свои места на стадионе. Малый шлюп я уже вызвал, но он пока завис в небе на большой высоте и его, если внимательно посмотреть, можно было принять за спутник.
— Пора на выход, — сообщила всем Саманта.
— Мы готовы, — ответил я. — Микрофоны я захватил, только сегодня я без гитары.
— Зато вы все в одинаковой форме и смотреться это будет очень эффектно.
Мы впятером взобрались на платформу и торжественно выплыли по воздуху из центрального выхода. Теперь настал звёздный час Саманты. Я, заранее, передал ей микрофон, но сказать она ничего не успела. Все уже знали, что мы появимся сегодня на летающей платформе и встретили нас бурей оваций. Да, а народу сегодня собралось не меньше, а то и больше, чем вчера. А Саманта, как оказалось, дамочка довольно хитрожопая. Она в этот момент купалась в аплодисментах, предназначенных нам, и посылала воздушные поцелуи зрителям на трибунах.
Ладно, я не жадный. Мои девчонки и Серёга тоже. Нам ещё вместе на Луне колобродить, вот там она станет настоящей звездой телевидения. Она окажется первой телеведущей в мире, которая вела свой репортаж со спутника Земли.
Когда овации чуть стихли, Саманта начала своё выступление, а мы продолжали махать публике руками. Когда вводная часть закончилась, я решил исполнить не «Crucified», а «The Final Countdown», так как эта песня более подходила по смыслу к сегодняшнему торжественному моменту. Всё правильно, шёл «последний отсчёт» нашего пребывания на Земле и пора было вызывать Малый Шлюп, который, после моей ментальной команды, стал сразу спускаться вниз. Я показал рукой в небо и крикнул, как вчера на дискотеке:
— Смотрите.
И все шестьдесят тысяч с лишним зрителей, как по команде, подняли головы вверх. Сегодня не было подсветки на нашей «летающей тарелке» и она была одна, но большего размера, чем вчерашние. Это поняли все, когда она приземлилась в центре поля. Зрелище было потрясающее. ЛА плавно замер на опорных стойках и мы подлетели к нему. Три оператора и режиссёр уже подбежали к кораблю и направили на нас свои камеры.
Я представляю, как им завидовала вся Америка. Ведь они первые гражданские лица, которые отправляются в полёт к Луне. Сначала мы пропустили вперёд наших дам, а потом поднялись уже все остальные. Операторы не прекращали снимать, в то время, как Саманта рассказывала телезрителям и публике на стадионе, как удобно сидеть в креслах инопланетного космического корабля.
Мне мысленно пришлось заставить всех гостей на пару секунд отвлечься и снимать только Солнышко и Машу, пока я за это время телепортировался в раздевалку и забрал счастливых Наташу и Ди. Вот глупые. Они думали, что я про них забыл. Как можно забыть таких красавиц, да ещё и беременных. Им нужны только положительные эмоции и я им сейчас навалю их целую кучу. Пусть радуются. Женьку я тоже не забыл прихватить, хотя беременной она не была.
Микрофон пришлось выключить, так как обычная земная техника на таких расстояниях не работала. Теперь Саманта просто говорила, а звук и изображение передавался через бортовые системы ЛА.
— Поехали, — сказал я, повторив знаменитую фразу первого космонавта Земли.
А потом добавил слова на русском из мультфильма «Летучий корабль», который будет сниматься только в следующем году и где Боярский своим скрипучим голосом произнесёт:
— Земля прощай, в добрый путь!
Солнышко перевела мои высказывания на английский, чтобы неискушенный в русском языке американский зритель не подумал, что я ругаюсь матом. Помимо самих операторов, которые снимали наш старт, я вызвал поближе к нам один ЛА и он транслировал картинку сверху, с высоты нескольких километров.