Страница 9 из 74
— Спасибо вам Семен Израилевич и Марк Ильич, что позволили мне задать Рите пару вопросов, и сказать слова напутствия.
После этого, сев, глянул на секретарчиков. Ну да, они буравили меня недобрыми взглядами, я поломал им планы воспитательной работы, и постановки галочек в плане выполненных мероприятий. Преподаватели же расслабились, они ожидали, что я могу загнуть и хуже. Но, я все-таки более чем на пол века старше, и у меня больше опыта, чем даже у них. Собрание постепенно засохло на корню, и завершилось, а высокие посетившие лица удалились что-то обсуждая с комсомольским вожачком школы. Ребята подтянулись к столу преподавателя, но Рита постаралась поскорее уйти. А ребята начали обсуждать между собой ход собрания.
Ко мне подошли Влад, Серёга и Рудик. И Валера меня сразу спросил.
— На фига ты полез выступать, ты что не знаешь, что теперь райкомовские потребуют наказать тебя?
Я подумал и ответил,
— Валера, я то это знаю, но что они могут мне предъявить? Свидетелей весь класс. Антисоветчины в моем выступлении не было, просто беспокойство о судьбе одноклассницы. Я понимаю, что у тебя отец погранец, и соответственно имеет отношение к КГБ, а тебя предупреждал, как говорить на собраниях, но я не комсомолец и всяким райкомам, горкомам не подчиняюсь. Более того, даже нашему секретарю школьной организации ничего не будет, и именно поэтому. Он проявил бдительность, и не впустил в ряды ВЛКСМ чуждый элемент.
Ребята помялись, и подумав Влад сказал,
— Да, но тебя точно потащат к Арифмометру, и будут там песочить.
Я усмехнулся и страшным шепотом прохрипел,
— А то нам с тобой, в первый раз бывать у директора? И что он мне может сказать нового? У него и знаний то хватает — преподавать арифметику в младших классах.
Серёга вступил в разговор,
— Но тебя же только вчера в учительской песочили. И еще неясно, что будет на педсовете? А вдруг исключат? — и замолчали все.
А я продолжил,
— Не бойтесь, Отмахаюсь, где наша не пропадала? Я, повторяю, что сегодня — я ничего предосудительного не сказал, а вчера не сделал. И если даже исключат, то я буду скучать только по друзьям, и хорошим преподавателям. А так, пойду в другую школу.
Они постояли, помолчали, и Рудик заметил,
— Так то — ты прав, и не сказал ничего страшного, но ты им пошел наперекор. И они будут требовать, чтобы тебя наказали.
Я сразу же ответил,
— Спасибо ребята, что вы обо мне заботитесь, но поверьте. Все будет нормально. Влепят еще один строгач, или что новое придумают. Но моя совесть чиста, и родители меня за сегодняшние слова никогда не станут осуждать, скорее наоборот. Сегодня тут не было врага, да есть определенная правда в том, что государство выделяла средства на обучение уезжающих, на их лечение и многое другое, но силой удерживать их — это плодить внутренних врагов, и взращивать пятую колонну. Я не знаю, наверно, правильней бы было потребовать возместить затраты государства, а так — насильно мил не будешь. Ладно, ребята давайте по домам. Все будет нормально! Пока! — и я взял портфель и пошел к выходу.
Но на выходе столкнулся с девочками, которые возвращались в класс. Они, втихую, пошли проводить Риту до порога школы. Я, естественно, сделал знак, что пропускаю их. Они вошли, и Ира сразу спросила,
— Ты уходишь уже? А мы хотели попросить, чтобы ты нам у школы спел вчерашнюю песню.
Я же решил прикинуться шлангом, и, сделав изумленный вид, сказал,
— Да вы что, мне и с моим голосом только в туалете кричать занято. Да и песен я не знаю, от слова никаких.
Девочки зашушукались, и Ира возмущенно продолжила,
— Брось прикидываться. Нам Алла всё рассказала, что там было в кабинете английского.
На что я не преминул ответить,
— Мне бы тоже хотелось это знать? Не просветите ли благородные сеньоры? А то я в полном недоумении?
— Хватит изображать шута, — уже сердясь ответила Ира. — Мы серьезно спрашиваем, а ты дурака валяешь.
— Милые дамы, да я бы и рад, но не знаю, какую именно правду вам рассказала Алла. Мне бы, хоть вкратце, хотелось об этом узнать. Будь ласка, панночка, поведай сие. — и застыл, ожидая ответа.
Девочки переглянулись, и Лира сказала,
— Алла рассказывала, что когда вы остались в классе, то она вытирала доску, ты вдруг запел какую-то красивую песню, и слова в ней были очень проникновенные, но она не может их точно вспомнить, а запомнила только припев. Затем ты подскочил к ней и приподнял за талию. Она испугалась, и повернувшись — надавала тебе пощечин.
Я улыбнулся и проговорил
— Леди не солгала, ни в едином слове. Все так и было. Просто я увидел, что она пытается достать до верха доски и встает на цыпочки. Вот и решил помочь, приподняв наверх.
Девочки запрыскали, и Ира заявила,
— Нет, ну ты точно клоун. Не думал пойти в цирк работать?
На что из меня сразу выскочил дежурный ответ,
— «Кто в армии служил, тот в цирке не смеется». А армия мне гарантирована. Точно после школы загремлю.
Девочки улыбнулись и подступили ближе, допытываясь,
— И все-таки, что это за песню ты пел? И не уводи разговор в сторону. Мы всё равно не отстанем, пока не скажешь или не споешь.
Что мне оставалось делать. Пришлось ответить.
— Песня называется «Потому что нельзя быть красивой такой». Сразу отвечу и дальше. Мне её напел один парень из Саратова. Ему лет тридцать, мы встретились на пляже в Каменке. Там санаторий и он отдыхал в нем, а я там на пляже загорал, и читал книгу «Хищные вещи века». Он подсел, и мы разговорились о книге. А потом он спросил, где я её смог откопать, я и ответил что в поселковой библиотеке. Я почти дочитал, и когда буду сдавать в библиотеку, он может сразу взять её. Только нужен паспорт и залог — раз он не местный. Мой дом в ста метрах от библиотеки и он может зайти ко мне, когда будет идти в центр. На следующий день он постучался, и мы зашли в библиотеку, а затем пошли в магазин, где было все — от тетрадок и до музыкальных инструментов. Он попросил у продавщицы гитару, попробовал звук и сказал, что звучит неплохо. Настроил и спел несколько песен, сказал, что сам пишет и музыку и стихи. Я попросил записать слова, а уж сам позже подобрал аккорды, а то не запомнил, когда он играл. Вот это одна из его песен.
Ира сразу попросила,
— А спеть здесь можешь? Хотелось бы послушать.
Я помялся и ответил,
— Здесь слишком шумно, и много народа. Да и не знаю, есть ли гитара. Что-то я не помню, чтобы была в школе.
Девочки опечалились, и стали похожи на побитого щенка. Я сжалился, и продолжил.
— А приходите через часок ко мне, у меня и гитара есть. Только позвоните, я выйду и встречу, — девочки переглянулись и кивнули. — Тогда до встречи, буду ждать!
Больше делать было нечего, и надо было сматываться, а то Марк Кирпич поймает и начнёт грузить. Скорее всего, им эти райкомовские перцы вставили фитиль, а под горячую руку попадать не хочется. Именно потому я и хотел смыться еще десять минут назад.
Повернулся, махнул всем рукой на прощанье и поспешил из школы.
Дома быстро разогрел обед, а тем временем рассовал вещи по шкафчикам и прибрал творческий беспорядок на столе, что остался от написания писем. Тщательно проверил, что они спрятаны и нет никаких черновиков.
Отец пообещал дозвониться институтскому товарищу, и тогда будет ясно, что делать с письмами. Родители вчера говорили, что ему, скорее всего, можно верить. Я в будущем очень серьезно искал информацию, так как он погиб, при крушении «Нахимова», который затонул в 86 году. И там все очень подозрительно. Могли устранять, нежелательных для клики Меченого. И тогда ему можно стопроцентно верить. И нигде ни одной фотографии в сети, хотя он был генерал — майор КГБ, что еще подозрительней. Ладно, вечером отец скажет.