Страница 33 из 45
- Что? Проваливай отсюда! – я гневно повысил голос и хлопнул дверью прямо перед носом воина.
Затем я вздохнул и сел на кровать спиной к Кассиди. Я посмотрел на левую руку, печать расплывалась перед глазами. Веки слипались, а голова совсем не думала.
- Господин, я должна как-то отблагодарить вас, - тихо сказала девушка, и я почувствовал тепло девичьей ладони у себя на плече. Я вздрогнул, но даже не повернулся:
- Не сейчас и не таким образом, - глаза закрылись, сознание медленно провалилось в туман после того, как я упал головой на подушку.
***
Проснулся я где-то в полдень. В висках стучала противная боль. Я сел на кровати, обхватив голову руками. Это все вино, выпитое вчера за здоровье Императора, будь оно неладно. И вино, и здоровье.
- Кенсан?
- Что? – откликнулся я на голос Ниверла.
- Ты плохо выглядишь, - призрак подошел ближе, бесцеремонно меня разглядывая.
- Сам знаю, - буркнул я в ответ. – Где ты вчера был со своими замечаниями?
- Поздравляю, ты сейчас разговариваешь сам с собой, – ухмыльнулся Ниверл, кивая куда-то в сторону.
- С каких пор ты обладаешь чувством юмора? – я повернул голову и наткнулся на недоумевающий взгляд Кассиди.
- С тех самых, - услышал я от Ниверла.
Голова и так болела, а тут я еще узнаю, что дух может шутить. Уж не знаю, должно меня это радовать или огорчать.
- С кем вы разговариваете, господин? – спросила девушка и подошла поближе. Она снова надела свой серебристый наряд и заплела косу.
- У меня бывает, – ляпнул я. – Иногда слышу чей-то голос…
- Господин, - перебила меня Кассиди, - но я тоже слышу его!
Я вздохнул:
- Ну и поболтайте тут без меня. А я пойду прогуляюсь.
***
Я шел по длинным коридорам дворца. После вчерашнего пиршества крепость можно было бы взять без особых усилий. Ни один воин во дворце не смог бы сейчас и десяти минут продержаться против врага. Ну, или почти ни один…
Когда я оказался возле огромного фонтана, дорогу мне преградил Принц Дориан. Высокий, статный воин был совершенно трезв. Мне пришлось поднять голову, чтобы посмотреть Дориану в глаза, – он был намного выше меня.
- Охотник, – Принц прищурился. – Почему ты не хочешь сотрудничать?
- И в чем же должно заключаться это сотрудничество? – спросил я.
- Ты должен был…
- Я ничего тебе не должен, - я перебил Принца. – Я и так помогаю твоему отцу, хотя не хочу этого делать. И твой отец знает об этом.
- Да как ты смеешь?! – Дориан потянулся к мечу на поясе.
Я тоже дернулся, собираясь выхватить клинок из ножен.
- Охотник! – к нам приближался Самсон. Дориан убрал руку от меча. – Почему моя певица еще не у себя?
- Если ты не против, Самсон, я хочу, чтобы она ночевала пока у меня. Под ее голос я быстро засыпаю и хорошо высыпаюсь. Для восстановления моих сил сон очень важен.
- Хорошо, ее дар мне сейчас не нужен, - Император пожал плечами. – Идем, Дориан. Мне нужно рассказать тебе о новом нападении.
Принц еще раз посмотрел на меня убийственным взглядом, как будто после этого я должен был растаять и растечься лужицей по полу. Но взглядом меня не убьешь – проверено уже. Меня начинала раздражать вся Императорская чета: Охотник то, Охотник сё. Я посмотрел на печать. Скорей бы конец договора. Самсон прятал песочные часы под плотным покрывалом, скрывая срок моей службы. Если бы мне очень хотелось узнать, сколько еще я должен помогать Императору, выведать это не составило бы труда. Но я решил не лезть на рожон.
Когда я вернулся в свою комнату, Кассиди со слезами на глазах кинулась ко мне. Она уткнулась мне лицом в грудь и сквозь текущие слезы спросила:
- Почему? Почему вы не сказали мне, что моя мать умерла? Вы же знали!
Я замер, не зная, что ответить. Посмотрев на Ниверла, я понял, кто сказал Кассиди про ее мать. Я скрежетнул зубами, а дух только пожал плечами. Я поднял голову девушки за подбородок и посмотрел ей в глаза:
- Кассиди, хватит жить прошлым! Помнишь Анвил? Ту, что подняла восстание? Она не намного старше тебя! Посмотри, что делает она! Потеряв мать еще в детстве, она поклялась быть сильной! Будь и ты такой! Старайся сделать что-нибудь хоть раз не для своего хозяина!
Кассиди молчала. Но она перестала плакать.
- И если ты простишь мне то, что я не сказал тебе о матери, то жду тебя сегодня вечером снова, - закончил я. – Иначе я не смогу защитить тебя.