Страница 37 из 180
– Мне и вправду бы не мешало помыться перед сном. Не слушай его, добрый человек. За него сейчас говорит его гордость.
Хозяин хижины под руку проводил Мариам за дверь, а следом, багровея от ярости, последовал Сабир. Пару минут их не было слышно, пока не последовал шумный всплеск воды и звонкий женский смех. Вскоре старик вернулся и обратился к Громовым:
– Ну а вам, господа хорошие, чем могу быть полезен?
Давид хотел было открыть рот, но его опередил внезапно разозлившийся отчим:
– А тебе не кажется, что наша экологическая обстановка не сильно подходит к купанию нагишом?!
– Чего?! Ты хоть сам понял, что брякнул?!
– Я спрашиваю, не сожрёт ли их там кто-нибудь?!
– А ты насчёт этого не беспокойся! Сам знаешь, вода в моём озере не опасна. Да и жильцы местные, что по крупнее, сейчас спят… – Казалось бы, обиделся добродушный хозяин.
– Знаешь, Толян, я ухи вкуснее твоей в жизни не пробовал! – Переводя разговор на другую тему, воскликнул отчим. – Может, угостишь?
– Отчего не угостить! Угощу! – Хохоча, воскликнул польщённый хозяин. – Пойдёшь со мной, а то мне одному скучно?
– Да не, я устал... – отмахнулся Семёныч, – ты мелкого с собой бери, заодно и познакомитесь.
Подталкиваемый отчимом герой двинулся следом за стариком. Проходя по мостику, он обернулся и увидел за хижиной медленно рассекающее водную гладь, голое женское тело.
– Я бы в жизни по своей воле в воду бы не полез, зябко… – Передёрнув плечами, прошептал герой.
Бодро ковыляющий впереди старик, услышав его, ответил:
– И правильно делаешь... Не лезь в воду, не зная броду...
– Тогда, если в воде не безопасно, нужно срочно предупредить…
Ступивший одной ногой на берег старик вдруг остановился. Его на миг посуровевший голос ответил:
– Сейчас всё по-другому, сейчас рядом есть я. Так что не переживай за своих товарищей, всё будет в порядке.
Эти слова ничуть не успокоили героя, мало ли что твердит выживший из ума старый алкаш! И с тяжёлым сердцем он ступил на берег. Но здесь их путешествие не закончилось. Старик повёл его вглубь длинного коридора из камыша, известного лишь одному ему. Вдоволь побродив и замочив и без того насквозь мокрые ноги героя, вышли к воде.
Отсюда открывался вид на всё бескрайнее озеро, ни берега, ни края не было видно в ночной мгле. Посмотрев вправо, герой смог рассмотреть рыбацкую хижину, он даже не думал, что они отошли так далеко от неё. Несомненно, без помощи этого старого рыбака путь назад казался бы ему невозможным.
– Тяни садок! – Перебил ход его мыслей голос деда.
Повнимательней присмотревшись, Давид смог различить под ногами держащиеся на плаву металлические кольца. С усилием приподняв одно из них, герой обнаружил, что сеть садка сплетена из крепких нитей. Садок, на удивление героя, был полон живой рыбы, но чем-то недовольный старик приказал опустить его в воду. Такую операцию герой проделал пару раз, перебирая один садок за другим, пока довольный собой старик не достал из-за пазухи старенький мешок.
Отобрав пару крупных рыбин и ещё какую-то скользкую огромную змею в мешок, рыбак взвалил его на плечи и зашагал к берегу. Герой, боясь остаться здесь один, тут же бросил снасть и последовал за своим провожатым.
Старик вывел Давида к берегу, где на рогачах был подвешен средних размеров котелок, а под ним была куча золы. Котелок уже был наполовину заполнен водой. Как и в доме, здесь повсюду валялись пустые бутыли, следы недавней трапезы.
– Иди дров принеси. – Обратился к герою рыбак, но тот и так уже всё понял и через пару минут притянул недалеко найденную сухую ветку.
Рыбак протянул ему две прямых, затёртых палочки и герой с недоумением, уставился на него.
– Что смотришь? Давай побыстрее, уха ждать не будет. – Усмехаясь, поинтересовался старик.
– У вас спичек не найдётся? На худой конец огнива? Я же этими палками до утра буду огонь разводить!
– Да? А я вот уже грешным делом подумал, что ты вправе разводить огонь, раз так мастерски его тушишь… – Туманно ответил старик. – А ну-ка, уступи место старшему. Что за молодёжь пошла, ни черта сделать не могут!
Давид с недоумением передал палочки рыбаку и тот принялся энергично тереть одну об другую. Спустя пять, а может быть и десять минут вспыхнула искра, и дед принялся дуть на постепенно загорающийся сухой мох, жутко перекосив рожу. Вскоре огонь радостно заполыхал, а старик принялся подбрасывать сухие ветви всё большего и большего диаметра.