Страница 22 из 180
В комнате хранения оружия держали совет оставшиеся в живых бойцы разведки и караула. Присутствовали все, кто мог держаться на ногах после изнурительного трёхдневного штурма. Начкар вышагивал своими длинными ногами уже седьмой километр взад-вперёд по комнате. Семёныч и Давид примостились в уголке и с интересом наблюдали за дальнейшим развитием событий. Посредине этого балагана, смирено опустив голову, стояла бывшая начальница убежища Анфиса.
– А теперь, уважаемая, повторите нам всем всё то, что вы сегодня рассказали Громову-младшему. – Потребовал у неё Кузьма и все присутствующие превратились в слух.
– Я уже говорила, что всё начальство уже как два дня тому назад покинуло убежище. На собрании говорилось о каких-то шахтах, и о распломбировке аварийного выхода, но меня в это так никто и не посвятил. Вместо этого мне было приказано занять место руководителя – на короткий срок, пока не прибудет помощь.
– Все ли успели покинуть бункер?
– Да, я одна осталась из приближенных к его высочеству, ну ещё пара верных мне людей.
– Они взяты под стражу, и после небольшого допроса, если они не будут представлять угрозы безопасности, их отпустят.
После побега из пыточной, Громовы наткнулись на штурмовой отряд ополченцев под командованием Кузьмы. Как оказалась, к тому времени остатки дружины, переставшие получать приказы от руководства и окончательно потерявшие веру в победу, сложили оружие и сдались своим врагам на милость. С пленными поступили очень гуманно. Сначала разоружили, а после сослали всех на второй уровень и расселили по камерам, где те и остались в ожидании своего приговора.
Гражданских из холла удалось спасти не всех. Многие погибли, задохнувшись угарным газом от пожара, разгоревшегося по всему уровню. Но общими усилиями всё же удалось вывести пострадавших и раненых из объятого пламенем уровня. Через несколько часов пожар удалось потушить. Но вскоре огонь заполыхал с новой силой, только уже на третьем уровне, и у командования появились новые цели – выследить поджигателя. Пока проводились мероприятия по вычислению и поимке переодевшегося в беженца диверсанта, Давид не терял времени. Он упорно искал своего врага по всему убежищу. Подходил к каждому заключённому и раненому, всматривался в его лицо, ища знакомые черты Отца Павла.
Не найдя его среди живых, герой принялся искать среди тел погибших. Так он бродил по всему уровню, переворачивая трупы, пока не наткнулся на обезображенное тело Вити Маслопузого. Витя лежал в дверях столовой с неестественно вывернутыми конечностями, рядом с ним лежало посечённое осколками женское тело. Лишь по рваному в клочья сарафану герой узнал в этом посиневшем куске мяса Аню. Тело Давида пробил озноб от увиденного ужаса. Не в силах больше сдерживать себя, он вырвал прямо себе под ноги. Немного придя в себя, он подошёл к крану с холодной водой и умыл своё почерневшее от копоти лицо.
– За что мне всё это? Почему все, кого я, когда–то любил, умирают по моей вине? – Произнёс герой, стараясь не смотреть на перекошенное смертельной маской лицо Маслопузого.
Но взгляд героя раз за разом возвращался к Витиному лицу. Оно было умиротворённо спокойным, будто тот всего лишь мирно спал. Глаза его были открыты и, если бы не синюшный цвет и раскуроченный затылок, герой мог бы поклясться, что за ним наблюдают эти затянутые белёсой пеленой зрачки мертвеца.
Умывшись ещё пару раз холодной водой, и приведя себя в чувство, герой поднял голову и обнаружил, что мертвец сменил положение тела. Теперь Виктор сидел, прислонившись к дверному косяку спиной, а голова его с плавно текущей из макушки струйкой крови была направлена на него.
– За что... За что ты убил меня? – Булькающим голосом произнёс Виктор. – Я не хотел никому зла, я лишь хотел, чтобы Аня была счастлива... Посмотри на неё – это твоя вина!
Дрожь пробрала Давида до костей, он с ужасом уставился на говорящий труп, не веря, что это происходит с ним на самом деле. Попятившись назад, он произнёс:
– Я не хотел, чтобы всё получилось вот так. Но ты предал меня. Меня и моего отца.
– Знаешь, в том месте, куда я попаду, есть отдельные развлечения, уготованные предателям. – Растягивая свои синие губы в жуткой улыбке, произнёс Виктор. – Тебе стоит знать, что это я приврал Павлу о предательстве Димы. Это по моему доносу тебя и его допрашивали...
– Почему?
– Я всегда любил её... Он обращался с моей Анечкой, как с рабыней, я должен был его остановить. Что до тебя… я просто ненавижу тебя. Ненавижу с самой нашей первой встречи. Ты просто жалкий уродец..., и ты поплатишься за это.
Прямо на глазах зубы во рту Виктора удлинились, превратившись в острые гнилые иглы, а на лбу, разрывая кожу, вылезли жирные белёсые черви. То, что некогда было Виктором, встало на свои четыре обрубка конечностей, и в мгновение ока, преодолев приличное расстояние, завалило Давида на землю.
Зловонный смрад обжег лицо героя, и он из последних сил успел перехватить перед своим горлом жутко клацающую пасть монстра. Нависая сверху, монстр не переставал делать попытки добраться до незащищённой шеи жертвы. Его горящие адским огнём глазные яблоки лопнули и из них вылезли пара жирных червей, упавшие герою на лицо. Немного поползав черви, начали залазить под кожу Давида на щеках, причиняя ему адскую боль. Культи монстра рвали ему плоть на ногах и груди. Силы стремительно таяли, и его противник это чувствовал.