Страница 152 из 180
Наградой будут нам!
Всё впереди, а ныне –
За метром метр –
Идут по Украине
Солдаты группы "Центр".
На "первый–второй" рассчитайсь!
Первый, второй...
Первый, шаг вперёд! – и в рай.
Первый, второй...
А каждый второй – тоже герой, –
В рай попадёт вслед за тобой.
Первый, второй,
Первый, второй,
Первый, второй...
– Понравилась песня? – Улыбнулся механик, глядя на замершего Давида. – Одна из моих любимых...
– Понравилась. – Честно признался герой. – Только ничего не понятно... О чём он поёт?
– А хрен его знает! – Пожал плечами механик. – Семёныч душой пел, поэтому и слушать его приятно!
– Семёныч? У меня так деда звали.
Бусел снисходительно посмотрел на замороченного собеседника, и, покачав головой, произнёс:
– Что за молодёжь пошла? Ни хрена не знают. Владимир Семёнович Высоцкий. Это его песня, и он исполнитель.
Внезапно из динамиков послышались странные тягучие звуки, и механик, грубо оттолкнувши Давида, опрометью кинулся к магнитофону. Начав лихорадочно нажимать по кнопкам, он с трудом вытянул кассету. С матами вытянув из магнитофона зажевавшую плёнку, он вставил в кассету лежащий под рукой карандаш и начал мотать.
– Я от Григория Зайцева... – Начал разговор Давид.
– А! Как же помню, помню! Его родители когда-то просили меня взять Гришку к себе, а на деле парень оказался дуб-деревом. Я его однажды послал воды в машину долить, так этот дурень вместо радиатора в бензобак два ведра влил!
– Ага...
– Погоди! Не перебивай, пока не забыл! – Начиная хохотать, перебил героя механик. – Значит, копаюсь я под ГАЗоном, и тут мне понадобился ключ на двадцать семь. Который год твержу Ярлу: «Выройте мне смотровую яму! Чтобы я раком не ползал!», а ему хоть бы хны! Конечно, ему в кабинете в спину не дует! А тут зимой мороз, летом жара собачья. Но не суть, что-то меня не в ту степь повело. Говорю я этому Грише: «Подай ключ!». А он спрашивает: «На сколько?». Ну, я возьми и ляпни: «На шесть!». Ушёл Гриша. Нет его полчаса, час, два. Я уже и работу закончил, когда он прибегает. С ключом! Где только этот дурак ключ на шесть нашёл! Ума не приложу!
– Да, да. Только я... – Снова попытался вставить слово Давид.
– Постой! – Заливаясь от хохота, плавно переходящего в истерику, прервал его Бусел. – Ещё вспомнил! Один раз движок с ГАЗ–66 монтировали. А работали лебёдкой. Ну, я ему и говорю: «Встань на лебёдку, я пока чайку бахну». Пошёл я чайник ставить, а этот дурень залез верхом на лебёдку и смотрит на меня! Ох, умора! – Механик залился долгим заразительным смехом, и герой, не в силах сдерживаться, расхохотался вместе с ним.
Вдоволь насмеявшись, Бусел вытер глаза от слёз, и, взглянув на героя, спросил:
– Как он там поживает?
– Нормально. – Пожал плечами Давид. – Семья, дети есть. Пару дней назад дочка родилась. В Ровном стражником служит.
Бусел понимающе кивнул и заметил:
– Как надену портупею, всё тупею и тупею. Я бы снял бы портупею, но работать не умею! Хороший парень! Хоть и туповатый... Ты ещё не видел, как он колёса бортировал! А тебе что от меня надо?
Наконец-то право слова перешло к герою, и он заговорил:
– Гриша советовал тебя как хорошего специалиста. А мне как раз такие нужны...
– Агитировать, значит, пришёл? – Сузив зрачки, спросил Бусел. – Послушай, дружище, мне и здесь хорошо. Понятно, что не сахар, но я насиженного места не брошу. Я тут уже тридцать лет работаю! На моей памяти здесь три Ярла поменялось. Меня тут все знают, и я знаю тут всех до третьего колена. Так скажи, зачем мне уходить отсюда?
Давид хотел бы ответить, но, к сожалению, ничего умного в голову так и не пришло. Опустив плечи, он подавлено ответил:
– И в правду незачем...
– Вот-вот! – Сказал Бусел и повернулся спиной. – А теперь уходи, если больше предложить нечего. У меня ещё куча работы.
С этими словами он вновь полез под низ машины. Кинув быстрый взгляд на уходящего механика, Давид заметил широкий обхватывающий его поясницу бандаж. Бандаж был покрыт спёкшейся от багровой корки короткой чёрной шерстью, не сильно выделяющейся на фоне зарослей волос. Направляясь к выходу, спросил напоследок:
– А это что за бандаж?