Внутри

- А он? – Велеслав кивнул в сторону двери.

- Бартран остался прежним. И я не думаю, что захочу что-то менять в нем.

- Значит, ты, наконец, счастлива?

- Да, - кивнула девушка и улыбнулась. – Определенно.

Урсанна была права во всем. Любовь была ответом на любой вопрос, выходом из любой ситуации. Хорошо, что она поняла это вовремя, до того, как Мари нашла ее. Марелла настолько привыкла зваться Ирицей, что даже в собственных мыслях не могла называть свою соперницу этим именем, на которое у той, безусловно, было больше прав. Но что сделано, то сделано. Каждая из них получила то, за что боролась. А уж как они распорядятся своим сокровищем – покажет время. Усмехнувшись, Марелла вспомнила, как Гипатия пыталась оттащить от нее Мари – та, увидев ее, будто обезумела и разом из интеллигентной девушки превратилась в простую бабу, у которой увели мужика. Ругаясь, как сапожник, она не реагировала на увещевания подруги и все пыталась выцарапать ведьме глаза. Впрочем, Марелла тоже никогда не была пай-девочкой, и когда пара затрещин не успокоила разъяренную фурию, она схватила со стола глиняный кувшин  и с размаху опустила его на голову Мари, которая сразу сникла и уткнулась лицом в мягкий ковер.

- Ах, как неосторожно! – воскликнула Гипатия.

- Не переживай, - отмахнулась Марелла. – Ты ведь знаешь, что если бы мой удар мог причинить ей вред, то мне не позволили бы его нанести.

- Я говорю о кувшине, - женщина с явным сожалением смотрела на черепки, разлетевшиеся по всей комнате. – Ручная работа…

- Тогда извини, - ведьма сокрушенно покачала головой. – Но ты же сама все видела.

- Да, моя подруга страшна в гневе.

- Скорее, невменяема.

- Согласна. Я прежде ее никогда такой не видела.

- Надеюсь, что и не увидишь, - девушка осторожно перешагнула через Мари и подошла к Гипатии. – Значит, между нами ничего нет?

- И не было.

- Ты понимаешь, о чем я, - нетерпеливо взмахнула рукой Марелла. - Я не хочу больше видеть ни тебя, ни ее.

Прежде, чем ответить, Гипатия несколько секунд молчала, собираясь с мыслями, и только потом заговорила:

- Ты ведь знаешь, что я не смогу гарантировать тебе безопасность, если ты не вернешь то, что взяла.

- У меня нет того, что ей нужно, - ведьма кивнула в сторону Мари. – И никогда не было. Она его потеряла без моей помощи, когда умерла, и в ее смерти нет моей вины. Единственное, что я взяла, это ее образ, чтобы быть рядом с Бартраном. Я не должна была этого делать? Что ж, простите меня.

- Я-то прощу, - возразила женщина. – Но за твою соперницу не могу поручиться.

- Мне вообще непонятна причина всего этого, - Марелла развела руками. – Собака на сене – слышала такое выражение? Оно как раз характеризует Ирицу. Чего ей не хватает? Ее внешности? Пусть забирает, у меня еще есть. Моего мужа она не знает совершенно – он давно не тот, кем был раньше. Она стремится вернуть себе лишь воспоминания. Не проще ли попытаться начать все с чистого листа?

- Наверное, проще. У тебя есть предложение?

- Так я ведь как раз объясняла тебе все, когда эта… - ведьма с трудом сдержалась. – Когда она накинулась на меня.

- Тогда объясни еще раз.

- Пусть забирает своего Дубинина, а я оставлю себе моего Бартрана. Они подходят друг другу идеально, зачем разлучать такую пару? Мы же будем так далеко, что никогда больше не встретимся.

- Отправишься назад?

- Надеюсь, ты поможешь мне в этом. Поворачивать время вспять не в моих силах.

Бросив взгляд на Мари, которая начала приходить в себя, женщина подумала, что вряд ли ей когда-либо представится лучшая возможность положить конец этому безумию. Но нужно было торопиться – еще немного, и девушки снова сцепятся. Поэтому, быстро взвесив все «за» и «против», Гипатия с неожиданной силой сгребла Мареллу в охапку и потащила ее к дальней стене, на которой висел старинный гобелен, изображающий  мужчину, окруженного стаей волков. Как только они приблизились, картина задрожала и ожила. Перед тем, как навсегда попрощаться с Мари, девушка услышала напутствие Гипатии:

- Я желаю тебе счастья. Береги его и помни, что обратной дороги не будет.

Окончательно пришедшая в себя Мари сидела на ковре и ощупывала шишку на своей голове. Наконец, вспомнив о том, что произошло, она злобно оскалилась и быстро поднялась на ноги, осматриваясь по сторонам, но тут же зашаталась и едва не упала, но подруга вовремя подхватила ее:

- Ну-ну, успокойся. Все хорошо. Но с тебя новый кувшин.

- Где?.. – начала было девушка, но увидела свое отражение в зеркале и замолчала. В первый момент ей показалось, что на нее глядит ненавистная ведьма, но затем она поняла, что видит себя. Восстановив равновесие, она скинула с себя руки Гипатии и медленно подошла к зеркалу. Она настолько привыкла воспринимать собственную внешность, как нечто враждебное, что с трудом удержалась от искушения ударить ненавистное лицо.

- Ты быстро привыкнешь, - женщина подошла сзади и положила руку ей на плечо. – Ты ведь этого хотела?

- Да, - кивнула Ирица. – Наверное. А где она?

- Марелла? Ее больше нет. Вы никогда не встретитесь. Надеюсь, ты простишь меня, но вы слишком далеко зашли – и мне пришлось действовать самой. Войну, которую ты собиралась развязать, никто не хотел, и я в том числе. Ты должна вернуть души, они больше тебе не пригодятся.

Услышав эту новость, девушка испытала разные эмоции, но, вопреки ее ожиданиям, среди них не было радости. Она слишком долго жила этой борьбой, чтобы сразу ощутить всю прелесть свободы от нее.

- А Бартран?

- Он там, где мы его оставили. Вам придется заново узнавать друг друга. Память к нему, конечно, вернулась, но он слишком долго был Карлом Дубининым, чтобы так легко отказаться от этой своей личности. Возможно, это даже к лучшему.