Страница 3 из 61
– Вика? Вика! – послышался крик, преисполненный то ли радости, то ли отчаяния, из коридора в вестибюль. – Где он? Что с ним? – взъерошенная девушка еле сдерживалась, чтобы не наброситься на Викторию. Казалось, сейчас она рывком поднимет её, только присевшую на скамейку, за шиворот, как нагадившего мимо лотка котёнка, и силой выбьет ответы на все свои вопросы.
Вика посмотрела на Свету снизу вверх: та успела где-то помыть лицо и руки, но рваная грязная одежда выдавали в ней такую же жертву, как и большинство поступивших сюда сегодня. Миленькая и молоденькая, но разглядеть достоинства её внешности в данный момент было крайне проблематично.
– Жив, – скупо ответила Вика – Думаю, ты уже заметила – его тяжело убить.
Света рухнула на скамейку рядом с сержантом ORF, больше не в силах сдерживать слёзы. Её рыдания крайне гармонично вписались в общую депрессивную какофонию, играющую сегодня в этой больнице. Или, скорее, во всём городе?
– Он спас меня… Уже во второй раз, – сквозь слёзы прошептала Света.
– Ага, – Вика, опустила глаза на кровоточащую рану на руке. – Такой он. Любит спасать кого-нибудь.
– Ты… Ты! Тебе всё равно, да!? На кой ты здесь вообще!? – голос Светы окончательно сорвался, уйдя ниже ещё на несколько октав.
– Что ты хочешь, что бы я сейчас сделала? Не выплёскивай накопившееся на мне. Я не обязана сидеть и ныть, как ты. Он там, на операционном столе, и я ни-че-го сейчас не могу для него больше сделать. Ничего!
– Да ты бы там сдохла, если бы не он!
– Думаешь, я так уж сильно рада, что мне завтра снова придётся вставать на работу?
– Сука бесчувственная! – Света стала плакать ещё сильнее, хотя, казалось бы, куда уж. – Вы все такие, солдатня? Перестаёте быть людьми?
– Приходится перестать, если намереваешься выжить, а в идеале, попутно умудриться не сойти с ума, – Вика встала и подошла к окошку операционной. Пять врачей и медсестёр суетились над телом её… Уже можно назвать его другом? – Расскажи мне, что там случилось, – Вика обернулась к хнычущей девушке. – Расскажи, что за зелёное свечение я видела.
– Пошла к чёрту, – вытирая сопли рукавом, промычала Света. – Вот, что случилось.
– Я задала Вам конкретный вопрос, гражданка, и будьте так любезны, – Вика схватила девушка за предплечье, отчего та удивлённо вскрикнула, – отвечайте на вопросы уполномоченного лица.
– А я ответила! Пошла к чёрту, сука!
– Думаешь, я не смогу заставить тебя говорить? Да ты мне пять томов баллад сочинишь о том, что там произошло, ещё в стихотворной форме!
– Пошла к чёрту! К чёрту, к чёрту, к чёрту, отстань от меня! – у Светы началась настоящая истерика. Половина слов тонула в слезах, а другая всё равно не несла никакой полезной информации для предварительного следствия.
В коридоре объявились ещё два человека: ещё одна девушка, но совсем молодая, едва ли выглядящая совершеннолетней, с озабоченным выражением личика и в форме ORF – тёмно-синем пиджаке и плотной строгой юбке того же цвета; и рослый мужчина, чья кибернизация тела была заметна невооружённым глазом. По крайне мере, судя по топоту, обе ноги в армейских берцах были аугментами, как и обе руки, не прикрытые тканью безрукавого тёмно-синего жилета. Парочка резко выделялась на фоне остальных людей, и если девушка – только тем, что не была с ног до головы перепачкана кровью, то парень – ещё и своим телом, почти полностью превращённым в смертельное оружие.
– Вика! – окликнула новенькая, подходя к спорящим. – Как ты? Как Руслан? Жив?
– Мария. Эдриан, – Вика переключилась на своих подчинённых, мысленно поблагодарив их за то, что они подоспели как раз вовремя, чтобы ситуация не накалилась до предела. – Вы где были так долго? Со штабом связались?
– Добрались максимально быстро, – ответил Эдриан, едва уловимо искривлённым голосом – спасибо различным вживлённым в грудь имплантам. – Жуткие пробки, даже для моего мотоцикла. Люди тут не привыкли к стрельбе. Или, скорее, уже отвыкли. Для них случившееся – невероятное потрясение, хотя…
– Штаб, чёрт побери, Эд, штаб!? – раздражённо поторопила Виктория.
– Установил связь. Но генерал Краснов пожелал говорить с тобой лично, через меня ничего не передал.
– Вика, тебе нужно отдохнуть, ты очень плохо выглядишь, – жалобно пролепетала Мария, теребя маленький собачий ошейник, повязанный у неё на правом запястье. Рядом с киборгом, чей рост был и так ощутимо выше среднестатистического ещё до аугментирования ног, она уж совсем походила на ребёнка.
– Да, да… Лонгсайд, Ропоника, – голос Виктории, при обращении к подчинённым, вновь обрёл приказной тон. Субординация – есть субординация. – Глаз не сводить с палаты. Кроме врачей, которые выйдут отсюда, никого не пускать. Только тех, кто сейчас уже там. Приказ ясен?
– Так точно, мэм! – хором ответили оперативники.
– А мне, пожалуй, и правда надо передохнуть, поспать, хоть пару часов, да и с начальством посплетничать, – Виктория встала и через плечо, напоследок, бросила взгляд на немного успокоившуюся Свету. – А ты… Лучше тебе всё-таки сотрудничать с нами.
– Пошла… к чёрту… – напрочь севшим голосом, прохрипела та.
– Пойду. Но вернусь за ответами утром, и не надейся, что я буду менее злая, чем сейчас.
Пошатываясь от усталости и боли, растекающейся по всему телу, Виктория пошла по коридору на выход. Притормозив на минутку рядом с медбратом, что-то искавшим в папке на столике регистрации, она попросила у него закурить, надеясь, что сигарета будет достаточно крепкой.
Виктория вернулась к палате Руслана с самого утра, поспав всего пару часов, благо, без дурных снов. Больница всё ещё мирно дремала, и её тишина максимально сильно отличалась от того адского шума, что правил балом здесь накануне. Кого-то уже вылечили. Кто-то уже умер.
Всё как обычно.
При виде командира, Эдриан вскочил со скамейки, скрипнув суставом аугментированной руки из особого сплава стали и пластика, серого цвета. Виктория, впервые за последние дни, улыбнулась, глянув на даже не подумавшую проснуться Марию, тихонько посапывающую на скамье. Несмотря на строгую форму, девушка выглядела больше похожей на подростка, а не на бойца. Красный собачий ошейник, как обычно, был повязан на её правую руку, подложенную под голову вместо подушки.
– Она… Вик, она вот, только вот, уснула вот, – начал оправдывать напарницу Эдриан. – Мы дежурили всю ночь. Она, да, она дежурила, глаз не сомкнула!
– Успокойся, – отмахнулась Виктория, подходя к окошку в палату Руслана. – Он пришёл в себя?
– Нет. То есть… Трудно сказать. Ночью бормотал что-то. Врачи заходили. Что-то кололи ему. Поставили капельницу…
– Заполненную "чем-то"?
– Да… Чёрт, я ведь не разбираюсь в медицине, так что мне было делать?
– Ничего. А сейчас отвези Машу домой, потом сразу езжай в полицейский участок. Оттуда скоро увезут арестованных наёмников, чтобы передать их нашим. Приедут из московского штаба, заберут их, ты просто проследи. На всякий случай.
– А потом что с ними будет?
– Мне-то откуда знать? Будут допрашивать, как не сложно предположить. Мировому Совету нужна хоть какая-то информация об "Агартхе", и есть уж слишком большие подозрения, что Халик был связан с ними.
Мария, не просыпаясь, шмыгнула носом.
– Её с собой не бери. Просто проследи, чтобы они доехали до точки передачи, и всё.
– Так точно. Эх… Не хочется будить её. Только ведь уснула. Честно!
Уже заходя в палату, Вика обернулась на подчинённого:
– Ты вообще плевал на мои слова, да?
– Никак нет! Ну, я… А ты о чём?
– Делай, что посчитаешь правильным, но девочку мне не обижай. Кстати, Вася её, на днях, приглашал поужинать вдвоём. Имей ввиду.
– Что? – механически дёрнулся голос Эдриана. – Этот очкарик? Этот дрыщ? И что она ему ответила?
– Таким ты мне нравишься больше: слегка растерянным, наивным и простым. Не спеши превращаться в хладнокровного убийцу.