Страница 69 из 92
Истеричные колокольчики в голове вызванивали тревожную мелодию, подзуживая убраться подальше, пока есть шанс разминуться с Роландом. Я на все лады твердила себе, что никто не покусится на подопечных альфы, но червячок сомнений то ехидно вопрошал, с какой стати Марку вступать в конфликт ради чужого ребенка, то рисовал мрачными тонами будущее, в котором мужчина терпел поражение.
Погибал.
Грызня за власть внутри стаи не была таким уж редким явлением. У южных кланов вожак менялся каждые два-три года, более молодой и энергичный занимал кресло предшественника. Однако дрались не на смерть, и бывший глава не покидал стаю, лишь спускался на ступень-другую иерархической системы. Абсолютное большинство, включая Редарче, Шуга и Старков, отдавало преимущество наследникам кровной линии (хотя у нас практиковалась добровольная передача полномочий, а у Старков потенциальный преемник должен был одержать верх над предшественником). Терки внутри клана указывали на некоторую разрозненность мнений, нестабильность положения лидера. Если альфа доказывал способность удержать стаю, волнения прекращались. Либо, рано или поздно, его свергали.
Бои представителей двух кланов серьезнее и опаснее. Не те, условно дружественные, когда вожаки оценивают друг друга и поддерживают репутацию стаи, а настоящие, захватнические. Нововведение последнего столетия, гуманный аналог войны. Хотя и такие бои, бывало, порождали резню. Наблюдатели свидетельствовали справедливость победы, предотвращая страшные последствия. По той же причине после двух лет правления альфа мог отклонить почти любой вызов. Обязательным становилось указание причины. Личная неприязнь? Неубедительно. Желание самоутвердиться? Слишком эгоистично. Восстание против самодура и тирана? Слабака, не способного самостоятельно справиться с проблемами? Повод уважительный.
Шуга сослался на порочащее поведение Марка: искажение результатов схватки между мной и Урсулой, гибель последней из-за вмешательства в поединок. Привел статистику перебежчиков за годы его правления – данные наверняка правдивы, ведь у Дамиана под рукой информатор. Картинка складывалась некрасивая. Сол верно заметил, симпатии пока на стороне Шуга. Над формулировкой ответа – согласия – придется потрудиться, чтобы звучало убедительно, а не попыткой оправдаться.
Мои действия зависели от степени доверия (и веры) в Марка. Готова ли я поставить жизнь Лукаса на кон? Считаю ли более безопасным снова пуститься в бега? Я панически боялась сделать неправильный выбор.
На крыльце показалась одинокая фигура, в которой с легким удивлением и зарождающимися подозрениями я опознала Итана. Что могло ему понадобиться в школе?
Шагнула наперерез. Он поднял холодный задумчивый взгляд, но спустя мгновение улыбнулся.
– Ада.
– Итан, - кивнула я, копируя его позу: спрятанные в карманах руки и расслабленно опущенные плечи. – Проснулась тяга к знаниям?
Он наклонился ближе.
– Никогда не засыпала, – поделился заговорщицки. – Ты знала, что самой старой сосне на вашей территории около ста лет?
– Мой мир никогда не будет прежним.
Итан рассмеялся.
– Как сама?
– Нормально, – ответила неопределенно, колеблясь между желанием разойтись тихо и побуждением устроить допрос. Пока молчала, определяясь, заговорил он.
– А я вот набрал пару килограммов на стряпне твоей мамы, – пожаловался. Машинально проследила за рукой, задравшей рубашку. Он преувеличивал. – Слышал, ты лежала в больнице. Девчонка Шуга не умеет достойно проигрывать. И почему все горячие штучки такие стервы?
– Ты только что назвал меня холодной? – подняла брови.
Он усмехнулся.
– Вовсе нет. – И, не давая времени на осмысление, перевел тему: – Большая удача, что мы встретились. Я сегодня уезжаю.
Я опешила.
– Как? Не останешься на бой Маркуса?
Он пожал плечами, игнорируя намек на прежнее оправдание затянувшегося визита, с досадой констатируя:
– Дико хочу, но не могу. Сестра ждет на крестины.
Это было первое упоминание семьи из его уст. О своих увлечениях он трепался охотно, о родине - Канаде - с меньшим энтузиазмом, ссылаясь на годы странствий. О личном не заговаривал вовсе.
Мы отвлеклись на школьный звонок и шумную толпу, устремившуюся на улицу. Я встала на цыпочки, выглядывая Лукаса, но повезло Итану.
– Вон они.
Конте-младший тоже нас заметил - так я трактовала внезапное подражание ветряной мельнице. Лукас тревожно насупился, ведь мы не договаривались о встрече. Бедный ребенок. Последнее время сюрпризы сыпались исключительно со знаком «минус». Я улыбнулась, чтобы успокоить его, но сникла, стоило Итану негромко произнести:
– Не беги. Второй раз он не простит.
Обернулась к нему. Открытое лицо пацифиста, путешествующего по миру в поисках приключений, портили ставшие колючими глаза. Однажды я случайно уличила его в притворстве и с легким сердцем съехала из материнского дома, подальше от любой возможной угрозы. Если он собирался давить на меня сейчас, выбрал странное время.