Страница 40 из 92
– Представляю, как это могло быть. – Изобразил серьезность: – «Пап, мне нужна выписка по карте того цыгана-проходимца, который вместо лошади увел девушку». «Конечно, сынок, сделаю. Это же так по-волчьи, подбирать объедки за отщепенцем».
Я поперхнулась заготовленной фразой на тему его националистских высказываний.
– Объедки? – повторила звонко. – Чистюля-принц побрезговал надкусанным?
– Зачем мне остатки фуа-гра, когда накрыт целый стол?
Я запуталась в кулинарных аналогиях, но основной посыл уловила и обиделась. Пусть Марк не знает, но в моей жизни был всего один мужчина. С Вуди не возникало и мысли о романтике. А после психологического прессинга Андреаса и его неисчерпаемой фантазии на поприще интима заводить личные отношения вообще не тянуло. Если бы не безвыходная ситуация, в которой мы оказались, не думаю, что решилась бы так скоро. В каком-то смысле еще повезло, что вторым стал Маркус, которого я знаю с детства.
Что не делает его меньшим засранцем.
– Основное блюдо удаляется, – со всем возможным достоинством откланялась я. – Довольствуйся перекусом.
*
Лукас провел воскресенье не в пример веселее и, кажется, не обиделся, что я поручила его мало знакомому человеку. К Солу он не испытывал такой симпатии, как к Итану, но чувствовал себя вполне комфортно в его компании. Поскольку фокус с привлечением Лукаса к общей трапезе повторно не прокатил, а я неожиданно всерьез прониклась оскорблением Марка (не самым неприятным из всех его высказываний), ужинали с сыном в комнате. Потом выбрались в лес, как раз застав уходящего Сола – появилась новая ниточка в деле Лиз, и он спешил лично переговорить со свидетелем.
Худшее случилось в понедельник. Алессандро Конте вернулся, и я малодушно решила, что с задирой-одноклассником мальчишки справятся без моего участия. В каком-то смысле так и вышло: когда, подчиняясь теребящему нутро предчувствия, я отчалила в школу на два часа раньше обычного, Лукас попался на полпути, с перемазанным кровью подбородком, первыми признаками фингала и в порванной одежде, но гордый победой. В выходные он остервенело повторял простые приемы, требующие не особой физической силы или выносливости, а умения выгадать момент и найти правильную точку опоры, чтобы обернуть вес противника против него самого, – зря я не связала его энтузиазм с намерением подраться.
В стычке как таковой не было ничего криминального, здесь принято отстаивать себя кулаками. Проблема в его облике, который maman умудрилась разгадать, несмотря на хитрость с обменом одеждой и смешением запахов, а очевидцы драки и любой прохожий со сносным обонянием почуяли в тонком металлическом шлейфе.
– Я отстаивал твою честь, – угрюмо сказал Лукас, подразумевая нежелание делиться подробностями.
Я вздохнула.
– Давай умоем тебя и обработаем раны.
Содранная кожа на костяшках и разбитая губа заживут, хотя с едой придется быть аккуратнее. Фингал тоже быстро сойдет, удар смазался, вот опоясывающие ребра синяки побеспокоят дольше. Самое нехорошее – опухшее колено. Я сделала холодный компресс, но с травмами суставов не шутят, надо показаться врачу.
Увлекшись лечением, проморгала опасность и вскочила уже после того, как в зрачках Лукаса отразилась высокая тень. Марк перекрыл проход и шумно вдохнул воздух, пропитанный сладковатой нотой окровавленных вещей. На его виске пульсировала вена, а кончик шрама, виднеющийся в вырезе майки, выступил рубцом – настолько мужчина побелел.
Я выпрямилась без резких движений, загораживая сына.
– Ты солгала мне, – проскрежетал альфа.
– О нашем родстве? – Храбро встретила уничижительный взгляд. – Лукас мой сын. По закону и совести.
– Он чужой крови! – рявкнул, едва дослушав. – Ты намеренно исказила правду, не пытайся ссылаться на недоразумение. Одно это я расцениваю как плевок в ответ на мою доброту. Но ты пошла дальше, когда заявила, что в его родословной прослеживается только волчья линия.
– Не совсем так. – Придвинулась немного, жалея, что попалась в маленьком помещении с никудышней вентиляцией. Каждый вдох подогревал угли его ярости. – Я не обманула, сказав об отсутствии примесей… – Набрала побольше воздуха для признания: – Мать Лукаса из кошачьих. Мальчик наследует двум родам.
Кулак с грохотом опустился на деревянную столешницу. Я подпрыгнула вместе с мыльницей и флаконом перекиси.
– Он оборачивается, Адалина, – неестественно спокойно. – Слишком выраженный запах. Я ошибся, сочтя ваше затворничество проявлением уважения и нежеланием вызвать гнев. На самом деле ты боялась разоблачения.
Упрямо вскинула подбородок. Ну да, раскусил. Что дальше? Я нужна ему. А мне нужен мой сын, в безопасности и хорошем настроении.