Страница 37 из 92
Я беспомощно глянула на Агея. Он кивнул:
— Выруби её. Пусть спит пока.
— Она могла бы нам пригодиться, ведь кинетик!
— Пока она нам только мешает! Выруби! Потом приведёшь в себя!
— Я… — но продолжение моей коронной фразы застряло в горле. Я не умею. Да. Мне придётся очень быстро научиться. Как же я это сделала в лесу? Что я ей говорила? Внушила гипнозом, что ли, и сама не заметила? Попробовать убедить ещё раз?
Подвластная моей настойчивой, вязкой мысли о жуткой усталости, Света душераздирающе зевнула.
— Да, милая моя, спи, отдыхай! — шептала я ей ласково, усаживая на скамеечку в тени раскидистой черёмухи, прямо под ветки, свисающие до земли. Никто её не увидит, если не знает, что она здесь.
Вернувшись к Агею, я позвала Далу:
— Вылазь! Нам надо разведать, наверное...
Дала появилась неохотно, но быстро. Агей обратился к ней:
— Пройдись по городу, глянь, кто где живой! У меня очень нехорошее предчувствие!
Исчезнувшая было Яна появилась со стороны площади с самым мрачным лицом, которое я могла представить.
— Городского головы нет. Среди мёртвых не нашла. Никого из управы нет. В бурсе пусто. Идём в ДММ.
Дала улетела, то и дело становясь совершенно прозрачной. Я очень ясно чувствовала её страх, липкий, холодный, тяжёлый. Она боялась за меня, ведь если я умру, умрёт и она. Умирать не хотелось, от слова "совсем"! Поэтому я стиснула зубы, чтобы не стучали, и вот так, сквозь зубы, спросила Агея:
— Что будем делать?
Он пронзил меня своим фирменным взглядом оборотня, но я не позволила проникнуть дальше черепа. Слава богу, хоть этому уже научилась… Агей коснулся рукой моего плеча:
— Сейчас. Подожди. Я найду выход! Обещаю.
Его взгляд смягчился, обласкал меня с ног до головы, успокоил, утешил, и стало спокойно. Почти. Яна дернулась:
— В ДММ надо идти. Там наверняка есть волшебное яблоко, свяжемся с Правью!
Агей кивнул:
— Ты права. Пошли! Можешь нести кинетичку?
Яна без звука подхватила Свету на руки и понесла к обшарпанному дому. Мы двинулись за ней, старательно обходя трупы в липких, медленно стынущих красных лужах.
Первой, кого мы увидели в разгромленном холле ДММ, была баба Рая. Она лежала у своей дежурной консоли в некрасивой позе мёртвого человека, сжимая в руках обломок заговорённой метлы. По всей вероятности, хотела защититься, но не смогла или не успела. Её белёсые бельма отрешённо глядели в потолок, и мне на секунду показалось, что сейчас она закряхтит, поднимаясь, и потребует документ не только на оборотню, но и на кинетичку.
Агей присел на корточки и прикрыл старухе глаза. Помолчал. Сказал тихо:
— Жалко. Хорошая была ведьма.
Со стороны столовой послышался звук шагов, и оборотень подхватился, напрягшись, как свёрнутая пружина. Яна отступила к стене, посадила Свету на стул и в одно мгновение обратилась в волчицу, оскалила зубы, готовая драться до последнего. Но появившееся из дверей существо заставило нас всех застыть от ужаса.
Нет, это была не нежить. Страшное косматое чудовище, одновременно человек и монстр с сизо-чёрной кожей, вытянуло к нам окровавленные руки с длинными загнутыми когтями и испустило хриплый глухой рёв. Яна зарычала в ответ, но Агей растерянно глянул в чёрные блестящие глаза жуткого существа и неуверенно позвал:
— Нечай?
Монстр рыкнул ещё раз, уже не так громко, но угрожающе, и двинулся к нам с явным намереньем всех сожрать.
— Нечай! — крик, полный боли и отчаянья, заставил чудовище остановиться и обвести нас троих безумным взглядом. Искра сознания промелькнула в его глазах, монстр глянул на тело бабы Раи, на свои руки в крови, на Агея и завыл. Мне послышалось: "Убью!" Но он ревел другое слово:
— Убей! Убе-ей!
Агей помотал головой, упрямо, безнадёжно, но схватился за обломок метлы, вырвал его из окоченевших рук бабы Раи и медленно переложил из ладони в ладонь. Красивое индейское лицо исказилось судорогой решительного отчаянья. Агей раздул ноздри и рявкнул:
— Ну?!
Чудовище, в которое превратился предводитель оборотней, рванулось к нему. Агей замахнулся и одним мощным ударом вогнал обломок древка в левую сторону груди волколака. От вопля монстра задребезжали стёкла в окнах. Нечай рухнул на пол, корчась в судорогах агонии, пытаясь вырвать обломок из рёбер. Потом оскалился в жуткой улыбке, затихая, и Агей тихо сказал:
— Мне жаль...
Волколак закашлялся и прохрипел:
— Жизнь познавший не страшится смерти.
Яна вздохнула со всхлипом, обращаясь в человека. Агей опустился на пол, склонив голову. Нечай дёрнулся в последний раз и затих.
Молчание длилось недолго. Яна опомнилась первой. Она подошла к мёртвому чудовищу, аккуратно сняла с его груди амулет на цепочке. Блеснул холодной искрой тёмно-бордовый камень, оправленный серебром, и лёг в безвольную ладонь Агея. Парень вздрогнул, подняв глаза, покачал головой:
— Нет. Я не достоин!
Она, не слушая, опустилась перед ним на одно колено:
— Присягаю на верность, обязуюсь послушанием и жизнью.
Агей сердито глянул на неё:
— Предводителя выбирает совет оборотней, а не ты!
— Посмотри вокруг! — воскликнула Яна. — Разве сейчас время созывать совет? Главный погиб, а лучше тебя я пока никого не вижу!
Помедлив, Агей со вздохом надел цепочку на шею и спрятал под рубашку. Я наконец смогла пошевелиться. Вытерла испарину с лица и спросила чужим тонким голосом:
— Что… что это было?
— Нечай, — ответил Агей, не глядя на меня. — Его убила нежить.