Страница 23 из 199
Пёс приподнял рыжую бровь и скептически хмыкнул. Но спорить не стал. В конце концов у каждого есть свои тайны.
— Ладно, давайте укладываться. У нас был тяжелый день, — сказал Мэйтон, дабы прекратить щекотливый разговор.
— Полностью солидарен, — согласился Хаск. Развязал толстый сверток с мягкой бараньей шкурой и завернувшись в нее, мгновенно заснул.
«Хорошо, что орки не выкинули его и не спали в нем, а то бы шкура воняла после них, нестерпимо», подумал Хаск засыпая.
Девчонки не поставив палатки, накрылись одеялами и тоже затихли.
Мэйтон посидел немного у костра, наблюдая, как на землю опускается ночь. На бархатном темном небе высыпали мириады звезд, а слева, серебристым заревом из-за гор, вставал красавец-месяц.
Обдумывая последние новости, подкинул несколько поленьев в огонь, и подполз к Лине, тронув ее за плечо.
Только что заснувшая девушка, тут же вскинулась чуть не вскрикнув. Но перед ней на корточках сидел всего лишь Мэйтон.
— Ч-щ-щ! — приложив палец к губам, прошипел он, — Не пугайся, это я.
Лина кивнула, как бы спрашивая: «Зачем разбудил?»
— Ты можешь дать мне еще один лист бумаги, и как там ее… ручку. Пожалуйста.
Девушка согласно кивнула. Она настолько устала, что ей, было все равно, зачем он все это просит. Если ему на сон грядущий захотелось рисовать, или черкнуть пару строк родной матушке, то его вряд ли кто-то остановит.
— Спасибо, — благодарно прошептал он.
Отдав просимое, она повернулась на бок и вновь, мгновенно заснула.
Мэйтон подсел ближе к огню и положив на колени плотную папку, принялся писать письмо домой.
На счет адресата, Лина почти угадала. Правда, писал он не матушке, а батюшке.
Поставив в конце личную подпись, которую знали только в его семье, сургучом запечатал письмо. Печать тоже была семейная. Делалась для каждого члена семьи и всегда была при нем. Лично он, носил ее на шнурке на шее.
Завершив дело, не стал вновь будить девушку, а сам засунул альбом в рюкзак Лины, аккуратно отогнув его край и наконец, заснул сам, забравшись под бок к девчонкам. Охранять не стал. И так ясно, что в округе, на многие ары нет ни души.
Утро было таким же туманным и хмурым, как и предыдущее. Прощались еще до восхода солнца.
Вчера они потеряли полдня и по личному графику Мэйтона, надо было его нагонять. Тем более, в свете последних событий, хотелось поскорее добраться домой.
И плевать на школу, и даже на Наставника, на ущербную человеческую магию и личные обиды, теперь, казавшиеся такими глупыми. Семья важней.
Хаска снабдили некоторым количеством еды из своих запасов. Он, сначала отнекивался, уверяя, что поохотиться сам, но доводы Мэйтона о том, что с раненой ногой это несколько проблематично, да и время не ждет, будет разумней, не отказываться. Хаск сердечно поблагодарил всех за оказанную помощь и участие, и развернувшись, пошел в ту сторону, откуда они вчера пришли.
— Стой, — окликнул его Мэйтон, сделав вид, что нечаянно что-то забыл, нагоняя пса.
Хаск удивленно обернулся.
Подойдя ближе, эльф вынул свое письмо из-за пазухи и вручил его псу.
— Что это? — удивленно выгнув бровь, спросил Хаск.
— С этим, тебе будет намного легче договориться с моим отцом.
Хаск усмехнулся. О чем-то подобном, он догадывался, но чтобы сын старейшины, да еще здесь! Воистину, велик и непостижим промысел Богов!
— Я же говорил, неудачное заклинание, — широко улыбаясь, пояснил Мэйтон и добавил уже серьезно, — Там, мои личные заверения и рекомендации.
— Так кого мне благодарить, за это…? — он серьезно взглянул на письмо, на печать, а потом в глаза Мэйтона.
— Мэйтори эль Тэлион эн Морн-а-Маиир эт Нэрт-а-Нэлл, — произнес эльф свое полное имя.
— Хаск-р-Сиберр, глава лана Равнин Восточного Ветра.
«Так все-таки, глава клана! Видать, их основательно прижали, раз сам Глава решил рисковать своей жизнью, нанося дружественные визиты. Однако язвить не стоило. Каждый правитель, обязан заботится о благополучии своих собратьев, иначе, грош ему цена. А союз с псами, не самый плохой из тех, что мог быть. Понятия о чести и достоинстве, по крайней мере, у них схожи, да и воины они всегда были отличные».
Разобравшись с тонкостями фамильной этики, оба вновь пожали друг другу руки, уже совсем в ином качестве – как друзья, и разошлись в разные стороны.