Страница 17 из 199
Из общей толпы вышел главарь и обходя по кругу воинов, произнес воистину, душещипательную речь. По меркам орков, говорил он витиевато и красноречиво.
— Мы, воины Великой Степи всю жизнь терпим рядом с собой этих вонючих животных, — он пнул пленника ногой в раненное бедро, от чего тот сдавлено застонал, сгибаясь пополам. Орки засвистели и заулюлюкали.
— Они загнали нас на самые неплодородные земли, а сами жируют и наслаждаются жизнью. Но, я Шмаараг Смелый изменю это! — все опять завыли и загалдели. – Наш союз с людьми тоже будет коротким, как только мы одолеем противника, мы возьмем свое, причитающееся нам по праву. А именно псовую равнину…!
Мэйтон в ужасе соображал, о каком таком союзе орков с людьми идет речь. Видимо, пока их не было в гардаре, случилось что-то из ряда вон выходящее.
Обычно, маги первыми узнавали обо всех политических интригах и тайных союзах. А тут, уже явное военное положение. Вугард то, что о себе думает?
— … Так пусть же, этот нечестивый, будет принесен сегодня в жертву великому и ужасному Тмаарру! Во славу нашей победы!
У орков был только один бог — грозный Тмаарр. Бог войны.
Подняв в воздух оружие, орки заколотили им, создавая непередаваемый грохот и лязг, войдя практически в молитвенный экстаз.
Лина подумала, что это наверно самая примитивная молитва, какую, она только встречала. И самая страшная.
— Убей его! – резко повернувшись к Мэйтону, проорал распаленный собственной речью Шмаараг, показывая мечом на песьелюда, — А потом, убьешь своих чвурых. Так ты докажешь верность нам! – расширив, и так выпученные глаза, прохрипел орк в лицо Мэйтону.
Мэйтон медленно кивнул и нехорошо улыбнулся. «Если эта песочная рожа хочет крови, то она ее получит».
— Я смотрю, у тебя за спиной болтается железяка этой псины? – Мэйтон показал на оружие пёсьелюда.
Надо сказать, не самое плохое, после гномьих клинков.
Чуть изогнутый, тонкий однолезвийный клинок, с круглой гардой и длинной, оплетённой кожей рукоятью, предназначенной для двуручного захвата.
Шмаараг нехорошо ухмыльнулся.
— Ты его не получишь, — злобно рявкнул он.
Мэйтон безразлично пожал плечами, словно сразу потерял к мечу интерес. Резко крутанувшись, он вырвал оружие у первого подвернувшегося орка, сунув за пояс. Ограбленный, дернулся было навалять обидчику, но Шмаараг одним лишь взглядом, призвал его к порядку.
— Я хотел прибить псину его же железом, это было бы весело, только и всего, — наиграно безразлично сообщил Мэйтон, ковыряясь ногтем в зубах, сплевывая на землю и «цыкая».
Они с главарем медленно ходили друг вокруг друга, словно решив драться, каждый оценивая соперника.
Шмаараг красовался, перед ним, поигрывая мышцами показывая пластику и реакцию, то и дело, играя своим мечом. Мол, подступишься, тут же огребешь.
Мэйтон наоборот, сделал вид, что он ленив и неповоротлив, даже специально споткнулся о камешек, чем незамедлительно вызвал презрительный смешок вожака и гогот остальных орков.
Еще не хватало, красоваться перед животными!
Вот в бою и посмотрим, кто чего стоит. Но, однако же, недооценивать противника тоже нельзя. Бывали случаи, что именно эта самоуверенность, стоила жизни самым лучшим воинам.
Шмаараг, однако, заинтересовался его предложением.
— Идет, — наконец не выдержал орк, — Только делай это медленно.
Он вынул клинок пса из ножен, оставив их на себе и подал Мэйтону, а тот, воздел сжатый кулак к небу, а потом к груди, что у орков означало высшую степень благодарности, испустив победный клич.
Пес молча наблюдал за ним.
Меч пса был славный. Легкий, хорошо сбалансированный, он прекрасно лег в руку, радуя чуть шершавой, кожаной оплеткой. Такой не выскользнет из ладони. Мэйтон несколько раз крутанул им, сделав «мельницу» и стал медленно обходить пленника вокруг. Со стороны казалось, что он словно примеривается, куда бы сначала ударить. Но, на самом деле эльф запоминал, где и сколько стоит орков. И куда именно, стоит ударить по веревкам связанного пса, чтобы разрезать их с одного раза.
Он остановился напротив пленника и оскалившись начал перечислять все те мучения, которые он нему причинит. Каждое новое слово, орки встречали дружным приветственным воем. Мэйтон украдкой глянул на главаря Шмаарга, тому, тоже все пока нравилось.
— Что, гнида волосатая, поджилки то затряслись? Знаешь, что я отрежу тебе в первую очередь!?... – заорал Мэйтон, рисуясь перед орками, ударив кулаком пса в живот, тут же отпрыгивая в сторону. Будучи трусоватыми, орки всегда так поступали, Мэйтон лишь скопировал повадку.
Пес согнулся, награждая Мэйтона яростным взглядом. Лишь дернулся в надежде ослабить веревки и ударить обидчика. Но связан он был на совесть.
Мэйтон подошел вплотную к пленнику, и прошептал ему об этом на ухо. Орки неистово заверещали и конечно стали подавать одну дельную идею за другой.