Страница 14 из 199
На труп прежней кормилицы с окрестных деревьев слетались крылокрысы.
Но как говорится: люди планируют одно, а Боги готовят иное.
Покинув полянку, прошли еще одну самшитовую рощицу и вышли к очередному плато. Сквозь него, петляя меж камней и холмиков еще зеленой травы, серебряной нитью бежала небольшая речушка.
Плато перегораживал отвесный утес, темной громадой вздымающийся к небу. Разноцветные полосы органических отложений тянулись вдоль всего среза, словно именинный слоеный пирог матушки природы. Разрезанный по краям, он раздваивался двумя узкими ущельями. Одно вело на восток, а другое на север.
Куда поворачивать, было совершенно не понятно. Мэйтон вертел карту и так, и эдак, но такого плато не находил и в помине. Видимо, карта была слишком примерной, чтобы располагать такими подробностями. Стараясь не показывать свое замешательство, повернул на север — налево.
Наблюдая за попытками Мэйтона разобраться с топографией Кейт и Лина многозначительно переглянулись, положились на волю случая и молча побрели следом.
Пройдя по узкому ходу между двумя отвесными черными стенами, вышли на каменистую пустошь.
Дорога, а вернее сухое русло, пробитое водным потоком, пошла чуть под уклон. Местность была противоположна той, по которой они недавно шли. И тут, и там, из земли торчали острые скалы, словно изогнувшийся хребет огромного дракона, засыпанного мелким острым щебнем.
Мэйтон убедился, что выбрал не то ущелье. Описание земель было не тем, что он читал в путеводных заметках Шарка Путешественника. Там, до самой лестницы, были в основном, зеленые долины и леса.
Внутренне приняв решение возвращаться, он вдруг, насторожился.
Они находились на невысоком уступе, край которого, обрамлял редкий забор из острых камней осыпью обрывающийся вниз. Чтобы спуститься вниз, нужно было обойти вокруг, сделав крюк по руслу ручья.
Мэйтон обернулся, сделав девушкам запрещающий знак, и приказал сесть. Испуганные и наученные горьким опытом, они тут же попадали на животы, ничего не спрашивая.
Он сам «по-пластунски» подобрался к краю обрыва. Но тут же, отпрянул назад — за каменный зуб.
Почувствовав неладное, любопытные девчонки подползли ближе и осторожно заглянули за край между камней.
— Орки. – коротко сообщил он, — Медленно и тихо возвращаемся назад.
Когда Кейт высунулась из-за камней то беззвучно застонала.
А Лина просто потеряла дар речи. Внизу, на небольшой каменной площадке, бродило скопище монстров. И по сравнению с ними, Мэйтон был просто красавцем.
Человекоподобные твари были трех оттенков. Серо-песочные, серо-зеленые и просто серые. Массивные, мускулистые, метра два ростом. Абсолютно у всех, не зависимо от цвета, лысую голову украшали костяные наросты, гребнем тянущиеся ото лба, до самого затылка. У кого больше, у кого меньше, видимо, это зависело от возраста. Большие уши напоминали поросячьи. Волос, как таковых не наблюдалось. Только болтались по бокам за ушами две тонкие грязные косы, с намотанными на них, всевозможными «украшениями»; мелкими косточками, деревянными оберегами, перевязанные цветными кожаными шнурками.
Одеты преимущественно в шкуры и кожу. На ногах мягкие короткие сапоги.
У всех при себе имелось оружие: палицы, топоры, короткие толстые мечи. По всей видимости, строки «…На лицо ужасные, добрые внутри», были не про них.
От них веяло опасностью за километр, и не только ею. Неприятный запах она почувствовала даже на расстоянии. Запах напоминал подгнившие овощи на прилавке у нерадивого продавца.
— Фу, а воняют! – поморщилась она.
— Ц-с-с-с! – округлил глаза Мэйтон и начал ползком пятится назад, за ним последовали и девушки.
Вдруг, шея Лины наткнулась на что-то острое. Она вскрикнула и резко перевернулась на спину.
Ей в шею нацелилось длинное копье, которое держал здоровенный орк песочного цвета. Он плотоядно ухмылялся, довольный произведенным впечатлением.
«Видимо, поэтому, так сильно воняло — он просто стоял рядом», догадалась Лина.
За ним с луками наизготовку, стояли еще двое: серый и зеленый. Тот, что держал копьё, явно был главным в их тройке.
Мэйтон смачно выругался сквозь зубы и не нашел ничего лучше, как грубо поздороваться с ними на орочьем диалекте.
Орки пользовались своим исконным языком, грубым и примитивным. Но так же, использовали и всеобщий. Проговаривая его гортанно и резко, коверкая некоторые слова, сдабривая большим количеством непристойностей, и жаргонизмов. Отчего создавалось впечатление, что это совсем другой язык.
Им и решил воспользоваться Мэйтон.
— Ты че, шняк, выборзел совсем, чего зуботычкой тыкаешь?
Орк, явно не ожидавший такой наглости, немного опешил, и отступил на шаг назад, но тут же спохватился, и оскалив острые клыки прорычал: