Страница 72 из 100
- Что? – переспросила мама каким-то жутким мертвым голосом, Рени даже не сразу его узнал. А лицо ее побелело, стало как стены в коридоре. – Вы сейчас о чем?
То, что начальник объяснял, и почему кричал папа, почему плакала мама – Рени не очень понял. Понял только, что начальник их обманул. Дал что-то поиграть на время, а не навсегда. Он пытался оправдаться, говорил, что думал, они и так все поняли с самого начала, что это подсудное дело, и что они должны быть благодарны за эти три с лишним года. Но мама не хотела быть благодарной. Она кричала, плакала и даже выплеснула в лицо начальнику не выпитый им чай. А папа, наоборот, замолчал, но от этого было еще страшнее, потому что папа всегда считает, что можно договориться и все объяснить. Но сейчас, видимо, он так не думал.
А потом начальник, который к тому времени стал красным и потным, сказал вдруг, что если у мамы и папы найдется достаточная сумма для того, чтобы оплатить концерну убытки и издержки, то он, возможно, сумеет договориться и что-то нужное, Рени так пока и не понял, что это, останется с ними. Он назвал какое-то длинное число, и мама вскрикнула, а папа пошатнулся, словно его ударили.
- Где мы сможем найти такие деньги?
Начальник развел руками.
- У вас есть еще неделя до отправки. Пока ищите Рейнар побудет в казарме. Сами понимаете… Но это ведь всего несколько дней…
Услышав свое имя, Рени испугался. При чем здесь он? Он не сделал ничего плохого. Это ведь не про него сейчас говорят? Он закутался в одеяло и больше ничего не слышал и не видел. А потом пришли родители и долго сидели рядом с его кроватью, как в те дни, когда он болел. Правда, болел Рени редко, так что, засыпая, он решил, что день рождения все-таки был хороший – начальник ушел, а мама и папа снова рядом.
Утром его разбудили очень рано, и мама зачем-то стала надевать на него зеленую форму, как у мальчиков-воспитанников.
- Зачем это, мама?
- Сынок, родной мой, тебе несколько дней придется пожить в комнате с другими мальчиками. Но не волнуйся, очень скоро мы заберем тебя!
Когда мама говорила, у нее дрожали губы, и Рени заплакал, обнял ее крепко-крепко.
- Не надо, мама. Я не хочу. Не отдавай меня, пожалуйста. Я люблю тебя!
- Я тоже тебя люблю, мой хороший.
Рени чувствовал, что мамины щеки все мокрые от слез. И вдруг в эту секунду он понял, что вчерашний разговор шел про него. Он вцепился в маму и закричал от страха. И продолжал кричать, когда чужие грубые руки оторвали его и понесли прочь, продолжал кричать тогда, когда его швырнули на кровать в комнате, где стены были покрыты белой плиткой, как в больнице. А потом незнакомый взрослый мужчина и зажал ему рот.
- Заткнись! Ты! Слышишь!
Рени замолчал, затравлено оглянулся. Его окружали мальчишки в такой же зеленой, как у него, форме. Они стояли и смотрели на Рени как на диковинного зверька. Никто не стал с ним разговаривать. А Рени забрался с ногами на постель и ждал маму. Но в этот день за ним так никто и не пришел.
И через день, и через неделю. А потом их взвод, состоящий из семилетних детей, погрузили на шаттл и отправили в отроческое подразделение, где мальчики жили до шестнадцати лет. Но Рени все еще продолжал ждать и надеяться, что дверь однажды откроется, и на пороге появятся мама и папа.
Дверь в комнату открылась однажды вечером, впуская больших мальчишек из соседнего корпуса. Они заинтересованно изучали новеньких.
- А тебе как звать, хорошенький ты мой? – спросил у Рени один из них.
- Рени, — ответил он, не чувствуя подвоха.
- Ах, Ре-е-ени, — протянул тот, и от его голоса вдруг стало тревожно и противно.
Рени непроизвольно сжал кулаки, и когда один из старших мальчишек зачем-то схватил его за рубашку, то со всей силы залепил ему в глаз. Даже еще не осознавая за что сражается, он сражался так, будто это была последняя битва в его жизни. Он бил, уворачивался, кусался и пинался. Он был высоким мальчиком для своего возраста и уже тогда сильным, неудержимым и смелым. Он выиграл тот бой.
- Меня зовут Рейнар! – кричал он вслед отступившим противникам. Из носа у него текла кровь, но глаза оставались сухими и словно были наполнены осколками льда.
С тех пор его никто не звал Рени. Он научился выживать и научился ненавидеть. И с каждым днем прежняя жизнь уходила все дальше в прошлое. В его нынешней жизни не было место для жалости, любви и сострадания. Рейнар давно понял, что никто не придет. Видимо, его любили не настолько сильно, если цена, названная за его свободу, показалась им слишком высокой. Он загнал воспоминания о семье в самый дальний уголок памяти, запер их на замок и думал, что навечно избавился от них.
Почему же тогда в последнее время эти воспоминания так настойчиво пытаются прорваться наружу из своей темницы? Откуда это непонятное желание называть комнату на постоялом дворе – домом? А теперь еще это имя…Рени.
Лира слушала не перебивая. Несколько раз она чувствовала, что сердце ее обрывается и падает в пропасть. В такие моменты она хватала Рейнара за руку и уговаривала себя: «Вот он, живой и невредимый! Все хорошо!»
Все было хорошо теперь - с этим взрослым и сильным Рейнаром. Но с тем маленьким, одиноким, покинутым мальчиком все было очень и очень плохо. Лире было жаль его до слез, и просто даже физически больно представлять, как плачущего Рени отрывают от матери и уносят прочь.
И все же ей казалось, что объяснение, которое дал себе Рейнар, не может быть правдой. Невозможно поверить в то, что родители просто пожалели денег за его спасение. Наверняка все гораздо сложнее. Но Лира молчала, потому что дала обещание не утешать и не пытаться оправдать. Хотя, вероятно, лишь в глазах Рени мама была такой любящей и ласковой, а отец таким умным и справедливым. Кто знает, вдруг они действительно завели себе игрушку на три года, понимая, что придется расстаться, и такой вариант их вполне устраивал. Ведь даже разговор в кабинете начальника Рейнар больше домыслил, чем знал наверняка. Любые родители в глазах ребенка самые лучшие и любящие. Да вот, взять хоть Лиру, про своих она могла бы сказать ровно то же самое – песенки на ночь, уютные семейные завтраки по выходным, ласковая мама, папа… Да, папа, на взгляд Лиры, иногда бывал чрезмерно упрям и не шел на компромиссы, из-за этого уже сто работ сменил. А этот затяжной суд чего стоит… Но, конечно, она его все равно очень любит. Как и маленький Рени любил своих. Это какими людьми надо быть, чтобы оставить домашнего ласкового мальчика в настоящем аду…