Страница 15 из 123
Под утро мне стало легче, я уснула и увидела себя сидящей на камне у ручья. Солнце нитями сочилось вниз сквозь густую хвою. Нежный, певучий голос, то ли мужской, то ли женский, то ли вообще ангельский пел что-то ровное, монотонное, гипнотизирующее. Мне было немного страшно, но постепенно страх засыпал, убаюканный колыбельной без слов. И вдруг слова появились, они звучали так же плавно, как и мелодия:
«Когда-то человеку были подарены богом удивительные способности. Мгновенно переноситься из одного места в другое, читать мысли, знать прошлое и будущее. Но люди повредили грехом свою природу и утратили эти божественные дары. Теперь они сокровенны – чтобы неразумный человек не смог с их помощью навредить себе и другим. Но иногда эти дремлющие силы просыпаются. Или их пробуждают. Жадный и тщеславный попытается обогатиться и прославиться. Себе же на горе. Но все иначе, если этими силами овладевает человек чистый и бескорыстный. Вспомни святых с их чудесными дарами прозорливости, исцеления больных и воскрешения мертвых. Скольким людям они помогли, не думая о своей выгоде. И ты можешь стать такой же. Не упусти свою возможность из страха и суеверия».
Проснулась я с тяжелой головой. Нежный голос продолжал звучать в ушах, как наваждение. Костя уже сидел за столом над огромной сковородой скворчащей яичницы.
- Вставай! – сказал он. – А то без завтрака останешься.
Меня замутило.
Проходя через зал ожидания к будочке туалета, стоящей на краю взлетного поля, я увидела Верку. Она объясняла второму пилоту Васе, что Генпетрович сегодня на вертолете сделает пожарный вылет. Один, без него, Васи.
- Какой там ишшо пожарный вылет? – возмущался худосочный длинноносый Вася. – Пожарный вылет – он когда пожары. А тут чо? Вода ишшо везде стоит. Вот придумали! Чо там они себе в городе думают?
Васю под благовидным предлогом отправили с аэродрома подальше. Генпетрович с раннего утра возился с вертолетом и часам к одиннадцати заявил, наконец, что карета подана.
Мы забросили рюкзаки в кабину, кое-как влезли сами и уселись в жесткие неудобные кресла. Мне Генпетрович дал мерзко пахнущие плесенью наушники, а Косте – похожую на горшок войлочную шапку, подбитую ватой.
- Наушников тока двое, - пояснил он, - а совсем без нича нельзя. Оглохнешь. Ну чо, полетели?
«Смертнички», - добавила я про себя, нервно хихикнув. Интересно, укачивает ли во время полета на вертолете?
Взревел двигатель, огромная стрекоза подпрыгнула и повисла в воздухе в паре метров от земли. Повисела, качнулась и вертикально пошла вверх.
- Держись! – азартно крикнул Генпетрович, перекрывая шум пропеллера, и заложил такой вираж, что у меня потемнело в глазах. Показалось, что мы перевернулись и тайга стремительно бросилась нам навстречу. Но вертолет выровнялся. Я с трудом перевела дух.
- Чо, обделались? – радостно завопил Генпетрович. – А пакетов блевацких не надь?
Первые минут двадцать полета внизу еще мелькали изредка осколки цивилизации в виде крохотных, в три-четыре двора, деревушек и ниточки узкоколейки, но вскоре они закончились. Теперь зелено-голубой ковер внизу был таким ровным, что мне оставалось только удивляться: как Генпетрович умудряется ориентироваться. Наверно, по карте и приборам. Люди, умеющие читать карту, для меня, страдающей топографическим кретинизмом, всегда были высшими существами.
Мне казалось, что мы летим уже много-много часов. Зеленое – голубое – зеленое – голубое. Грохот пробивался сквозь наушники, отдаваясь в моем несчастном пустом желудке. Таинственный голос снова пел песню без слов. Никогда больше не буду пить самогон, говорила я себя, старательно отмахиваясь от мысли, что дело, возможно, вовсе не в самогоне.
- Подлетаем! – наконец-то крикнул Генпетрович.
Узенькая лента реки нырнула вдруг в искрящееся на солнце озеро, стиснутое двумя горами. У подножия одной из них, на поросшем травой берегу стояли два деревянных домика – побольше и поменьше. Генпетрович мягко посадил вертолет на песок.
- Это, чо ль, ваша первобытная стоянка? – хмыкнул он, махнув рукой в сторону домишек, почерневших и покосившихся.
- Нет, это картографическая база была когда-то, - ответил Костя. - Картографы-то черепки тут и нашли. Мы посмотрим немного, поснимаем, может, покопаем.
- Ну-ну, валяйте! – кивнул Генпетрович, скидывая на землю наши рюкзаки. – Ружжо только держите наготове. И в тайгу далеко не ходите - заблукаете. А я завтра к обеду прилечу.
- Ну и дурак ты, археолог! – сказала я, когда стрекот вертолет стих. Теперь тишину нарушали только шум ветра в верхушках сосен, плеск волн и вездесущий гнус. – Где ты видел археологическую экспедицию из двух человек? Да еще без аппаратуры, инструментов. И чтобы на раскопки прилетали меньше чем на сутки.