Страница 13 из 341
Хайнэ, запрокинув голову, посмотрел на терявшийся в вышине купол, усыпанный светящимися в тёмно-фиолетовом сумраке самоцветами.
Потом перевёл взгляд на Алай-Хо — разноцветное пламя факелов, горевших в углах зала, отражалось от хрустальной поверхности, мерцая и разбрызгивая вокруг снопы искр.
Две девушки, те же самые, что принесли Хайнэ коху, теперь вручили ему небольшой свёрток, всё так же безмолвно улыбнувшись.
— Коху представляет собой младшего родственника Алай-Хо, а это — семена растения, которое символизирует божественное древо. Посади его и выращивай в память о своём путешествии, — улыбнулась Даран и подвела племянника к хрустальному дереву. — А здесь ты можешь прикрепить ленту, написав на ней свое желание, чтобы Богиня исполнила его. Это должно быть одно слово, например: «Богатство». Или «Слава», «Мудрость», «Долголетие» — думаю, ты понял.
Хайнэ подали письменные принадлежности, но он медлил и неуверенно косился на Даран.
— Никто не узнает, чего именно ты пожелал, — подбодрила его та.
Тогда Хайнэ быстро написал на ленте какое-то слово и, заметно побагровев, прикрепил её к ветви дерева.
Верховная Жрица милостиво ему улыбнулась и предложила ему пройти в соседний зал, где он, согласно традиции, должен был получить от жрицы пророчество.
Прислужницы увели его, а Даран, тем временем, ничуть не смущаясь, сняла повязанную им ленту с ветки дерева и, развернув её, прочитала единственное слово, написанное поспешно и неразборчиво: «Любовь».
Брови Верховной Жрицы поползли вверх, на губах появилась лёгкая улыбка.
Нет, всё-таки она не ошиблась в этом мальчике: он созрел для любовных отношений, и, значит, всё идёт как нельзя лучше.
Подозвав одну из прислужниц, она велела придумать для мальчика пророчество, каким-то образом связанное с любовью.
— Пообещайте ему счастливый брак с возлюбленной, с которой они будут неразлучны, как две райские птицы, что-нибудь такое, — приказала она и, выждав необходимое время, вернулась к Хайнэ.
Судя по его взволнованному и счастливому виду, пророчество пришлось ему по душе.
— Теперь мы должны поклониться Госпоже, которая милостиво соглашается одарить своей сияющей улыбкой каждого из детей, выходящих из этого Зала, — сказала Верховная Жрица.
— Самой Госпоже? — шёпотом спросил Хайнэ в благоговейном ужасе.
— Нет, её дочери.
«Впрочем, она всё равно когда-нибудь станет Императрицей, иначе я вряд ли взяла бы тебя во дворец» — мысленно добавила Даран и искоса взглянула на племянника.
Румянец волнения уже успел исчезнуть с его щёк, и это оставило её довольной — белизна кожи, не испорченная даже лёгким оттенком красноты, ценилась куда больше.
Принцесса Таик располагалась в собственном павильоне, окружённая любимыми прислужницами, подругами и любовниками.
Хайнэ и Верховная Жрица прошли туда по крытой галерее, раз за разом преодолевая кордоны стражников, и под конец предстали перед высочайшими очами.
— Позвольте представить вам Хайнэ Санью, Госпожа, — произнесла Даран, склоняясь в низком поклоне.
Она опустила голову почти до земли, но это не помешало ей внимательно следить за принцессой взглядом.
«Советую тебе разглядеть его хорошенько, — мысленно внушала она. — Посмотри на его белую кожу, тёмные волосы, глаза, похожие на чёрные ониксы, — все эти признаки чистейшей крови Санья, которую тебе бы очень хотелось иметь в собственных венах. Как бы ты ни кичилась собственным положением, а всё же происхождение твоё ниже, чем наше, и ты прекрасно это сознаёшь, втайне от этого страдая. Что ж, я предоставлю тебе прекрасную возможность породниться с этой семьёй, которую ваша ветвь испокон веков ненавидела и вожделела одновременно. Сейчас этому мальчику двенадцать лет, но пройдёт совсем немного времени, и он сможет подарить тебе детей, и тогда императорская семья по праву сможет сказать, что ведёт свою родословную от божественных предков, первыми заселившими эту землю после того, как она поднялась из моря. И этими словами ты сможешь ответить Эсер Санье и её дочерям, если они когда-нибудь объявят свои претензии на кресло Императрицы».
— Это ведь твой племянник, так? — раздался голос принцессы, резковатый и не особенно почтительный.
Верховная Жрица поклонилась ещё ниже, ничем не выдавая своих чувств.
Её отношения с нынешней Императрицей прекрасными, но с тех пор, как старшая принцесса, относившаяся к ней много хуже, приехала из провинции, дела начали принимать угрожающий оборот. Даран не верила, что Таик удастся настроить против неё мать, но понимала, что её судьба зависит от того, сколь долго нынешняя Госпожа сможет оставаться у власти.
А люди, даже те, кто занимает высочайшее положение, к сожалению, не живут слишком долго. Ситуацию осложняло то, что здоровье Императрицы давно уже было подорвано, рассудок — окутан пеленой мрака, а жизнь, в основном, протекала не в настоящем, а среди туманных призраков прошлого, которых она тщетно пыталась воскресить. Такое состояние Светлейшей Госпожи длилось уже более десяти лет, и слухи о нём успели просочиться в народ, что привело к неизбежному ослаблению авторитета Императрицы. Так что, с одной стороны, приход к власти её наследницы мог в чём-то поправить дела, но, с другой, грозил лично Даран опалой и потерей влияния.