Страница 4 из 51
Пшы всёчё происходит
(… она сказала не писать год по причине… расхождений в летоисчислениях).
5, Фростихсс.
Борт «Грач».
Бортовой журнал экипажа.
Писать всё, что происходит. Начать с… назначения.
Каждый раз, проворачивая в голове, в мыслях обстоятельства моего нынешнего места службы, если могу я позволить себе так называть «Грач», мне хочется … не делать этого, не вспоминать. Проще свыкнуться с мыслью, что я – часть экипажа этого удивительного самолёта. Но я вспоминаю вновь и вновь. Вспомню и нынче, хотя бы для того, чтобы события каждой последующей записи в данном документе становились понятнее при рассмотрении их через призму свершившегося. Хотя бы для меня понятнее.
Моё имя… не имеет значения, ибо я просто уверен, что в записях, последующих этой, оно не будет фигурировать. Ведь мне дали новое, так сказать, должностное имя, бортовой псевдоним, оперативный псевдоним. А может, это звание…
О себе. Хильдегард могла бы рассказать обо мне многое. Я отражался в её глазах когда-то, таких больших и ласковых. Теперь я сам для себя лишь отражение. Оригинал стёрся.
Я познакомился с Хильдой на вечере в честь взятия Либвальда в бытность пилотом Krieg-87, входившей в состав 5-й Штурцкампффлюгцойг эскадрильи, успешно воевавшей на направлении Мерзкой Диагонали. Крупные победы на этом традиционно важном для Великого участке фронта помогли мне сделать карьеру и стать командиром своей эскадрильи. Я говорю об этом, как о давно минувших днях, а ведь прошло всего без малого пара месяцев. Но тот вечер… Играла живая музыка в исполнении маэстро Шлинне… Чарующие фортепьянные пассажи волнами перекатывались по залу, разгоняя дым от сигарет в длинных мундштуках, растворяя шёпот гостей и заглушая дождь за окном. Огонь в глазах дам, игриво стреляющих очами из-под чёрных вуалей. Сверкание стальной «Ц» на воротниках офицеров. Волнующе и чарующе. И всё это стало фоном, задним планом, реквизитом, лишь встретился я глазами с ней. Меня представили Хильдегард Ляймер. Её голубые глаза… Говорят, лишь у кайзеров, истинных детей Царства, такие сапфировые голубые очи. Небеса никогда не были такими. Эта девушка стала моей мечтой.
Мечтой, ставшей явью.
Я полюбился Хильде. Встречи наши стали частыми. Я купался в локонах её, сотканных из золотиса. Я тонул в очах, подобных озёрам. Я касался нежных губ…
Я осквернил её собой. Так выразился её отец.
Она - кайзер, я – нет.
Командир эскадрильи. Пилот-ас. Награждённый за храбрость. С безупречной репутацией. Да. Но не кайзер.
Изгнание. Я отправился в изгнание. Нет, не указом Великого, как многие. Сам. Быть частью Царства и не быть с Хильдой… Я бежал. Я знал, отец её не оставит меня в покое. Никто, кроме него, не знал о нас, но если бы узнал… Впрочем, всё просто – я неподходящая партия. Подходящая партия уже была подобрана её папашей.
Добиваться всего и всё потерять.
Но что есть всё, когда рядом нет главного…
Я устроился. Сменил имя. Причёску, одежду, даже цвет волос. Стал светлым словно бы вопреки судьбе. Мыкался по Крофтхофу почти месяц. Продавал топливо. Копил на аэробус. Мечты разбились, но желание жить ими осталось. Я мечтал выкрасть Хильду. Но это в будущем. На тот момент все мысли были о Грагосе.
Всё пошло необычно. Я не полетел на «недостойную» землю. Обнаружилась вакансия пилота аэробуса. Я взялся незамедлительно.
Летать туда-сюда… Вся жизнь мне стала казаться вот такой. Вперёд и назад. Перед глазами – образ любимой. В сердце – мечта о ней. А руки сжимают штурвал. И мозг с каждым днём возвращается к мысли: «а вдруг с Грагосом война?»
Так теплится в груди, когда что-то проясняется в жизни. Начинаешь мечтать сильней. Начинаешь фантазировать. Накоплю, выкраду и будем вместе. А потом новое становится привычным. И ничего уж не теплится.
Она вышла замуж… За кайзера. Я прочитал в газете.
Всё рухнуло во всемогущую Пропасть. Я летал… но теперь только от Крофтхофа до Грагоса, от Грагоса до Крофтхофа, от Крофтхофа до Грагоса, от Грагоса до…
Однажды на середине Пояса Местреля правый двигатель задымился. Пассажиры испугались. Закричали «Царство напало!» Я был бы рад. Но это были пираты.
Аэробус окружили. До Грагоса дотянуть не вышло бы. Сели на каком-то летуне с огородами.
Головорезов было много. Все на монопланах каких-то. На «гадюк» похожи.