Страница 9 из 51
Распутываясь, я рычала, стонала и слала проклятия на несчастный текстиль. А когда смогла выбраться, то из зеркала на меня таращилось нечто раскрасневшееся, со всклокоченными волосами, прилипшими к потному лицу. Зато под мышкой это чучелко крепко держало книгу.
– Вот говорят же: «Ума много, да толку нет», – вздохнула я и пошла в ванную. Эх, где моя госпожа Дори со своими золотыми ручками, ненавязчивой услужливостью, с материнской заботой? Сиреневой Розе Люксембург, с её революционными идеями, не до меня. Сегодня приём, на котором меня будут представлять семье. Хочу я этого или нет, но новоявленного папаню позорить не следует. Платья так и валялись на диване неразобранными, в пакетах. А слуги у вас, милый папочка, балованные. Не глядя, бросила всё в коробку на возврат – не хочу монашеских одёжек. Что еще предлагают магазины для драконесс? Ну, вот же, вот! Премиленькое платье и туфельки к нему, а стоит оно всего-то... как весь прежде купленный и возвращенный гардероб.
Жила же я на Земле без горничных и здесь справлюсь. На платье заклятие разглаживания, а сама – быстренько в ванную. Что-то еще с причёской придумать надо...
«Я могу войти?» – прошелестело в сознании. Конечно, заодно и оценишь, достойна ли твоя дочь предстать перед семьёй в таком виде. Как бы ни храбрилась, но моды местной не знаю. Нет желания стать «белой вороной» в серебристом платье в глазах местного общества. Дракон замер в дверном проёме.
– Ну как?
– Ослепительно! Ты будешь самая красивая на этом приёме, – и он протянул мне шкатулку, размером как стандартный лист писчей бумаги, обтянутую черным бархатом.
– В таких бриллиантах, конечно же, ослеплю всех, – ахнула я, открыв коробку. – Не слишком много? Еще и диадема. Обязательно все надевать?
– Да. Диадема тебе по статусу положена, – отец мягко притянул меня к себе и нежно поцеловал в лоб. Потом отстранился, внимательно рассматривая, продолжил: – Хорошо, что так всё случилось. Впервые увидев тебя, я потянулся к искренности, отзывчивости и смелости, которые ты излучала. Дрожа от страха, отстаивала интересы чужого мира, не будучи уверенной в победе. Даже отказалась вернуться домой, не желая бросать в беде новых друзей. Моя маленькая храбрая девочка с верным сердцем. Наверное, по сути своей ты всегда была драконом. Я же в самом начале не понял, что чувствовал к тебе нежность отца, а не влюблённость.
Мы ходили по залу от одной группы родичей к другой. Чужих, как я поняла, на этом приёме не было. Мужчины и женщины приблизительно одного возраста – от тридцати до сорока человеческих лет – раскланивались друг с другом, сдержанно переговаривались. Но торжественная часть церемонии не начиналась. Ждали кого-то важного. Над залом прокатился мелодичный звук, похожий на тот, какой звучит в аэропортах и на вокзалах, предупреждая о важном сообщении.
– Император Драконниды Тесшас вар Фламери Алый! – торжественно объявил кто-то, и все поклонились, прижав правую руку к левому плечу.
– Вар Фламери?! Он тебе кто? Отец или брат? – склонившись в поклоне, как все, спросила я у Рактия.
«Цыц! – рявкнул мне в сознание папочка. – Имей почтение к императору... Отец».
Отпустите меня домой, пожалуйста! Я не умею быть внучкой монарха. Мне отца-дракона за уши хватит, а дед-император – это явный перебор.