Страница 149 из 151
Тимошин поставил спортивную сумку на парапет и достал из кармана полупустую пачку сигарет. Одним несдержанным обещание больше, одним меньше - какая уже разница? Прикурив, выпустил изо-рта струйку дыма, смешанного с паром и невольно поежился: все-таки погодка выдалась не бей лежачего. Промозгло, сыро и повсюду слякоть. Самое то, чтобы сбегать, заметая следы. Тимошин усмехнулся. Никогда не думал, что придется покидать родные места вот так: в спешке, тайком, как будто преступник. Но попасться СБ-шникам компании собственных родителей ему отнюдь не хотелось. А они развили бурную деятельность по его поискам, парню еле удалось незамеченным выехать из области. Хорошо хоть вовремя сообразил не пользоваться паспортом.
Можно, конечно, было бы обойтись и без таких радикальных мер, но кто бы знал, как Тимошину все это осточертело! Постоянные стачки с родителями, стремление из кожи вон вылезти, но стать лучшим, доказать, что ты не хуже своего брата, стать хоть немного похожим на него...
А потом разворот на сто восемьдесят градусов и движение в обратную сторону: что угодно, лишь бы не быть на него похожим. Как ни странно, по той же самой причине. Потому что сравнивают. Вот только, если дома Тимошин специально добивался того, чтобы отличий находилось как можно меньше, то здесь... Каждое «Дима», ненароком слетавшее с ее губ било точно в сердце. И чем дальше заходили их отношения, тем сильнее.
Он знал, что так будет. Знал, что она не простит ему даже не ложь - само родство с Димой. Поэтому и молчал. До последнего пытался оттянуть момент, растягивая минуты счастья, наслаждаясь каждым мгновением, проведенным с его любимой мышкой. Видеть, как, наконец, мелькает понимание в ее глазах, а вместе с ним приходит и какой-то прямо таки священный ужас, было больно. Он уже тысячу раз пожалел, что поехал тогда на кладбище. Ведь мог бы просто остаться в городе и навестить могилу брата вечером, пусть и нарвавшись на очередной семейный скандал. Но нет, он поехал именно в этот момент, даже не подумав, что мышка тоже захочет побывать там. Дурак! Мог ведь догадаться о том, что для нее это не менее памятная дата, чем для его семьи.
«Впрочем, - тут же возразил он сам себе, - я все равно собирался все ей рассказать».
Он не был уверен, что смог бы сделать это тем же вечером, как обещал ей накануне, но в то же время понимал, что рано или поздно, правда все равно всплывет. И уж лучше, если мышка узнает ее от него. Но не все в жизни получается именно так, как мы этого хотим. Он прокололся и мышка сбежала. А потом... видимо, он так ее достал за все это время, что она не выдержала и, наконец-то, сказала то, что думала.
Тимошин прикрыл глаза, затягиваясь. Он всегда знал, что не сможет заменить ей брата. Но надеялся со временем стать для нее равнозначным Димке. Трудно бороться с призраком погибшей любви. Вдвойне труднее делать это, если оба эти человека важны тебе, как никто.
Иногда Тим задумывался, что бы он делал, если бы брат был жив. Рано или поздно, ему бы пришлось «познакомиться» с мышью. Он и так уже еле выкручивался, стараясь не обидеть Димку своими отказами от совместных выходных. Какую линию поведения он бы выбрал, если бы знакомство все-таки произошло? Попытался бы общаться, как ни в чем не бывало? Стал бы задирать бедную мышку, лишь бы она ни о чем не догадалась? Нет, на это он вряд ли решился бы. С кем угодно, но только не с ней. Скорее всего, он бы просто уехал. Точно так же, как поступает сейчас. Наверное, это действительно сложно назвать иначе, чем бегство, но Тимошин чувствовал, что это необходимо ему. Поможет ли это Лизе, он не знал, но очень надеялся, что не сделал ей хуже своим отъездом. Где-то в глубине души его грыз червячок сомнения, правильно ли он поступает. Ведь там, на сцене, Лиза сказала, что любит его. Правда он почти сразу понял, что она не только не поняла, что сказала, но даже не помнит этого... Наверное, так даже лучше. Не будет терзаться из-за случайно вырвавшихся слов, скорее всего, даже не ему предназначенных.