Страница 39 из 109
- Нормально! Слушай, мать, а как тебя звать на людях? Гейша, как-то неприлично. «Чиф» еще, куда ни шло, подумаешь, подружка над бойфрендом дурачится. А вот «Гейша» - не звучит, режет ухо.
- Настоящее моё имя (по докуме-е-ентам! – пропел Дэха) - Лоредена Бинетти.
- Я знаю Лоредану Берте - старая хрипатая итальянка. Одна из моих любимых певиц.
- У нас тоже все знают Лори. Хотя её больше любят люди старшего поколения. Моя мама, например. Подозреваю, что при выборе моего имени, эти мамины, музыкальные пристрастия учитывались.
- Рад, конечно, за твою маму. Но ничего не могу с собой поделать. Мне и «Битлз» нравятся.
Некоторое время мы молчали. Гейша улыбалась, глядя, как я пожираю её лазанью. Потом, окинув меня смеющимся взглядом, произнесла:
- Ты оказывается страшный пижон, Чиф! Если едешь знакомиться с девушкой, то непременно на «Роллс-ройсе».
- Прокатная контора заберет его сегодня. У вашего отеля «Синий бриз», в пять часов вечера, - перебил я красавицу.
- А вот, вещицу, тоже заберут? – показала она пальчиком на «Дэху».
- Нет, - проворчал я, пряча руку под стол. – Это если заберут, то уже вместе с головой.
- О, как? – удивлённо приподняла брови Гейша. – Интересная обмолвка… Что, часы без головы не снимаются?
- Эти скорей всего нет.
- А что за модель? Что за фирма? Ты извини, что любопытствую, просто у меня папа был часовщик. Всё детство провела среди часов, в папиной мастерской. Поверь, я видела много всяких. Но вот таких, ни в реальности, ни в проспектах не наблюдала. И, прости за бестактный вопрос, ты где их взял? Судя по всему, ни ты, ни я, ни мы вскладчину, такой шедевр ювелирного и часового искусства не купим. Пожалуй, часики эти в несколько раз дороже прокатной машинки будут.
- Где взял, где взял… Давай я лучше тебе байку расскажу!
Ко мне вернулось хорошее настроение. Во внезапно озарённой голове закрутились интересные соображения и бешеная благодарность Дэхиному выбражанию. Без нереальных часов, мне бы моя мысль и в голову не пришла. Развалившись на стуле и прихлёбывая какой-то прохладный, кисловатый напиток, я начал рассказывать.
- Есть у меня друг, в Москве, пожилой уже, в институте работает. Доцентом каким-то, они все там «доценты с кандидатами». И был у него в начале девяностых один случай… Вот, как он мне рассказывал:
«Институтишко у нас никчемный, теоретики, фундаментальной наукой занимаемся. Так что особо мы не барствовали. Как пошла перестройка, начал директор, для выживания, часть ненужных помещений фирмачам сдавать. В общем, охраны ни стало, считай никакой. Поди там разберись, кто свой, кто чужой, всех пропускали. И вот, зачастили к нам бомжи, в институтскую столовую. Сам-то я не видел, коллеги рассказывали. Встанет, говорят, и смотрит в рот. Только ты остановишься – хвать! - и давай доедать! А народ у нас интеллигентный, тактичный… смутятся, потупятся и уйдут.
И вот пошел я как-то обедать. А что-то рассеянный был, думал, как один тупичок в своей работе объехать. Уткнулся в проблему, никак дальше продвинуться не мог. Беру поднос, подхожу к раздаче. Взял салатик, первое, второе, компот, сигареты и пачку жвачки ребенку. Выгрузил всё это дело на столик, и вспомнил, что жвачку на кассе забыл. Сходил, забрал, возвращаюсь, смотрю, за моим столиком бомж сидит. Салат мой трескает. Я подошел и смотрю на него. Он тоже смотрит, вопросительно так. Мол, скоро ты смутишься и уйдёшь? А вот хрен, думаю, тебе! Подвигаю к себе первое и давай жрать! Он даже дернулся как-то нервно, видать не ожидал, что я таким бойким окажусь. А я наяриваю, не обращаю на него внимания. Он салатик мой медленно так ковыряет и смотрит злобно, ждёт, бомжара, когда я уйду. Хрен, думаю, дождешься! Не закончив первое - хватаюсь за второе. Он аж затрясся весь! Я компот залпом выпиваю, смотрю - сигарет на столике нет, видать в карман уже засунул. Разворачиваюсь уходить… и вижу… Вот он, столик мой стоит. На спинке стула «Третья лаборатория – козлы!» вырезано. Мой любимый в нашей столовой стул. Крепкий, не скрипит, да и с надписью я солидарен. На столе салат, первое, второе, компот и пачка «Кэмэла» валяется. В общем, в нашу столовую я потом с год не ходил. Жена с собой «торбасок» собирала…».
- Забавно! – рассмеялась Гейша. – Он бы у нас, в Италии, такой фортель выкинул. Лучше на рабочих окраинах, где-нибудь в пиццерии, ближе к порту. Да чтобы там рыботорговки собирались… Был бы у тебя друг-инвалид.
- Да уж лучше быть инвалидом, чем идиотом… или «любопытной Варварой», - хмыкнул я. – А теперь полный аналог этого случая, только уже со мной и этими часами.
Я их нашел, серьезно. В камере хранения, на вокзале.
В общем, катался как-то в районе Копылова, есть такая улица у нас в Красноярске… А тут звонит мой друг Йося, и говорит:
- Миха, ты будешь надувной плот забирать или нет? Если что, давай, пока я у Калины на базе!
- Буду, - говорю, - ждите, сейчас приеду.
А у меня не то, чтобы полная машина барахла, но если загружать эту хрень, то надо салон слегка освободить. Что делать? А там ЖД вокзал рядом. Дай, думаю, заскочу и кое-что в ячейку сброшу. У нас, в России, знаешь какие камеры хранения? Ты в жизни таких не видела! Хреновых я имею ввиду. Железная дверка и четыре дурацкие крутилки, для механического шифра. Так вот, забежал в помещение вокзала, а у них там ремонт сделан. Ячейки суперсовременные с электронным шифром. Компьютерный набор. Класс! Ну, купил жетон, закинул в ящик кофр со спиннингами, рюкзак с катушками, набрал код, да и полетел к Калиниченко на базу, за обещанной халявой.