Страница 73 из 99
Игорь меня не трогал, и я тайно была этому рада. Меньше всего мне хотелось сейчас его видеть. Не потому, что я была на него зла, а потому что боялась, что прыгну ему на шею, стоит Градову появиться в поле моего зрения. Его подопечных я старательно избегала. Пряталась по углам, шаталась по дому немой тенью и выходила из укрытия лишь когда оставалась совершенно одна. Догадливая Иринка смекнула, что мне необходимо личное пространство и не допекала своим присутствием. Готовила ранний завтрак, оставляла все на столе и исчезала прежде, чем я успевала проснуться.
Я знала, что Виктор с Борей по-прежнему чутко охраняют особняк, не позволяя никому приближаться без уважительной на то причины. Пару раз за последний день я слышала какие-то склоки у ворот, споры и низкий предупреждающий рык Бориса, чтоб уходили. Кто-то настойчиво искал со мной встречи. Догадаться было нетрудно, я отчетливо слышала свое имя, слетавшее с уст какой-то волчицы. Однако я ее не знала, ее запах был мне незнаком, так что видеться с ней у меня не было никакого желания. Мне бы со своей жизнью разобраться.
Когда пелена гнева спала с глаз, и я снова задышала полной грудью в надежде, что смогу мыслить спокойно, я уселась перед раскрытым окном, впитывая кожей тепло от солнечных лучей. Закрыла глаза, позволяя ветру играть с распущенными волосами, касаться бледных щек своими невидимыми мягкими лапами. Втянула носом сладкие лесные запахи, наслаждаясь далеким пересвистом соек. Однако успокоиться так и не смогла. В голове все время вертелся наш с Градовым злосчастный разговор в его кабинете. А еще вспоминался ненасытный секс, от которого у меня перехватывало дыхание. И объятия Игоря – такие горячие, что я сгорала в его руках, и такие жадные, что казалось, нам с ним не хватит целой жизни, чтобы насытиться друг другом. И эта чертова парная метка, которая все ныла и ныла, как старые кости на непогоду…
После долгих раздумий, десятка чашек кофе, от которого меня начало основательно подташнивать, и холодного душа, я кое-что поняла.
Я сердилась не на Градова. Да, я была сильно обижена на него. И по делу. Он мог мне помочь, когда я так остро нуждалась в поддержке, а вместо этого решил не пачкать лапы. Такое нельзя простить. Однако я с удивлением поняла, что сердилась не на него, а на себя. За то, что позволила себе быть слабой с Игорем. За то, что позволила ему свести себя с ума, войти в мое сердце и поселиться там как у себя дома. Вот ведь правду говорят, от ненависти до любви всего один шаг. И еще за то, что не могла противиться древнему, как сами оборотни, зову пары. Как бы там ни было, глупо отрицать очевидное – я вошла в пару с Игорем добровольно.
Да, он грамотно все обставил. Сыграл на моих слабостях, с изяществом профессионального шахматиста оттеснив королеву на край доски. Градов красиво загнал меня в тупик. А я теряла время на ненужную ненависть и обиду, отрицая очевидное. Но Игорь не принуждал меня войти в пару. Настаивал, намекал, это было. Однако ни один самец, что бродят под Луной, не заставит Альфа-суку обменяться парными метками без ее на то желания. Так что – шах тебе и мат, Рогозина. Даже не знаю, что теперь делать. Продолжать воевать со своими внутренними демонами или окончательно покориться неизбежному…
Признаюсь, в первый день мне хотелось крови. Я хотела перегрызть глотку всей стае. Но с приходом ночи гнев сменился отчаянием. Хотелось выть и лезть на стену. А потом пришла апатия, и мне вдруг стало на всех и на все наплевать. Помню, даже с Егором такого не было. Ту скотину мне просто хотелось пристрелить. Что я и сделала, кстати. Но тогда я ни на секунду не опускала руки и не впадала в душевную кому. А тут меня одолело безразличие. Единственное, что не давало нырнуть головой в пропасть – постоянный голод.
Так я и существовала – между завтраком, обедом и ужином, пока на третий день со мной не случилась оказия.
Я как раз спускалась к завтраку. За окном тарабанил дождь, а в животе громко урчало, и я мчалась по коридору в предвкушении увесистого куска стейка с кровью и чашки крепкого кофе.
Начиналось утро неплохо. Ирина мне на глаза не показывалась. Игоря дома не было, я не чувствовала его присутствия, и парная метка ныла и зудела. Такое теперь со мной случалось частенько. Стоило Игорю выйти из дома, отдалившись метров на сто, как отметина на моей шее начинала болезненно пульсировать. Уверена, с Градовым происходило то же самое. Не знаю, как он выдерживал, а у меня в первый раз чуть обморок не случился. Мы теперь были с ним намертво связаны.
Игорь был глее-то недалеко, но я все равно остро ощущала его отсутствие. Конечно, мы оба с ним понимали, что вечно в прятки играть не получится. Но покамест мне просто хотелось провести это дождливое унылое утро в одиночестве. И желательно без зудящей метки и головной боли. Обычно помогала чашка крепкого черного кофе. Вот и теперь я по привычке ухватила турку, сиротливо пристроившуюся на нижней полке, открыла контейнер с молотыми кофейными зернами и… тошнотворный ком подступил к горлу. Шумно сглотнув густой комок слюны, я часто задышала и начала повторять про себя: «Это пройдет. Это не то, что ты думаешь». Но как мне мог не понравиться живительный запах кофе? Бред.
Я постаралась удержать тошнотворный позыв, но стоило высыпать первую ложку кофе в турку, как тошнота одолела с новой силой. Пришлось бросить все и бежать в ванную, где меня основательно вывернуло наизнанку. Сумев кое-как подняться с колен, я взглянула на свое бледное отражение в круглом зеркале и печально думала о том, как обрадуется Градов, когда узнает. Да что там обрадуется, он лопнет от счастья! А я… я, кажется, беременна.
Черт.
Три тысячи чертей!
Что же делать? Оставить или попытаться избавиться? Оставить, значит, навсегда покориться Градову. Избавиться от плода несложно, об этом мне бабка в свое время рассказывала. Но погубить маленький комочек своей плоти и крови… своего малюсенького волчонка… поднимется ли у меня рука?