Страница 36 из 99
На следующий день с самого утра зарядил дождь.
Не то чтобы я не люблю дождь, но хмурое серое небо и монотонный действующий на нервы стук капель по стеклу настроение не подняли. Даже высокие макушки сосен сникли, а лес как-то сразу притих и потускнел, растеряв свое весеннее очарование. Кто-то скажет, что дождь – это хорошо. Дождь – это жизнь. Один запах мокрой земли чего стоит! Дышишь и не можешь надышаться, аж голова кружится. После дождя все вокруг оживает, наливается красками и запахами, а в небе расцветает радуга, от которой невозможно оторвать взгляд. А романтика какая! Пока идет дождь, хочется забраться под одеяло, прильнуть к любимому под бочок и видеть сладкие сны. Но я прозаик, а не поэт, и всей этой ерунды насчет дождя, и новой жизни, и романтики не разделяю. Сладкий земляной запах вызывают бактерии, потревоженные студеными каплями. Радуга – всего навсего оптическая иллюзия. Жизнь и так идет своим чередом, дождь там за окном или солнце. А любимого у меня нет. И точка.
Поэтому вместо вздохов и ахов и кутания в одеяло у открытого окна, я оделась во все черное и заставила себя выйти за порог спальни. Ехать жутко не хотелось. У меня сосало под ложечкой. В сердце после вчерашнего разговора с Виктором остался непонятный тревожный осадок. Игорь не познакомил меня со стаей потому что… что? Не мог? Не хотел? Не было времени? Любой нормальный Альфа когда находит пару, немедленно представляет ее стае… о-па, стоп! Вот оно. Пара. Мы с Игорем не пара. Видимо, по этой причине он не парится и не следует обычаям. А он не подумал, что я могу как-то помочь? Кого-то излечить? У меня, между прочим, бабка колдунья была. Если он обо мне все знает, наверняка ему известен и этой факт моей биографии.
Ладно, проехали.
Прокачусь в ближайший поселок с Виктором и Иринкой. А потом поеду Игоря банкротить. Интересно, сколько на карточке денег?..
На кухне было тихо, и я сначала подумала, что Иры нет, но она стояла у плиты. Совсем как вчера с одним «но». Вместо улыбки на ее лице читалась тревога. Волчонок закусила губу, взгляд рассеянно блуждал по кафельной стенке. Мыслями она явно была где-то в ином месте и совершенно не заметила моего появления. Ойкнула и встрепенулась, лишь когда я подошла совсем близко.
- Привет.
- Доброе утро, Анжелика Андреевна, - учтиво поздоровалось это маленькое чудо.
- Я, кажется, просила – Лика. Завтрак сегодня будет или как?
Наверное, вышло резковато. Ее плечи и без того беспричинно подрагивавшие, совсем опустились. Она вся как-то сгорбилась, глаза нездорово заблестели, только всхлипов не хватало для полной картины.
- Сейчас, конечно, извините, - залепетала Ира.
Не люблю слезы. Женские – особенно. У женщин слезы – это не показатель настроения. Это оружие. Бессовестное, наглое и очень действенное. Мне ли не знать?
- Что случилось? – без предисловий я перешла к делу, - И лучше расскажи сама и честно. Я все равно узнаю, по-хорошему или по-плохому. Давай лучше по-хорошему.
Сильнее женских слез не люблю водить му-му за хвост. Пусть она прямо скажет, что случилось. Мы разберемся, и я нормально позавтракаю. Что-то аппетит разыгрался.
Иринка все-таки всхлипнула, хотя и очень тихо, присела на краешек стула, нервно комкая в руках фартук, и прошептала:
- У меня племяшка пропала… Извините.
И неслышно заплакала, не удержавшись.
А у меня сердце екнуло. Вот почему так тошно было. Как знала, что что-нибудь гадкое случится.
В голову сразу полезли нехорошие мысли. Племянница Ирины могла пропасть по разным причинам, но с высоты своего опыта я очень сомневалась, что волчонок заблудилась в лесу по собственной глупости. Волки лес как свои пять пальцев знают. Скорее, ее похитили. Или она мертва. Предположений было уйма, но одно я знала, как пить дать – сегодня я останусь без завтрака.
- Сколько лет племяннице?
- Шесть, - и снова всхлип, на этот раз красочней и громче.
- Где в последний раз ее видели?
- В лесу.
- Когда? – да что ж я из нее все клещами должна вытаскивать?
- Вчера ве…ве…вечер-о-о-о-м, - уже не стесняясь, в голос заревела Ирина.
Ну, все, приплыли.
Я с шумом отодвинула стул, на котором так уютно устроилась в ожидании кофе и тостов с беконом, обошла стол, схватила Иринку за руку и размашистым шагом направилась к входной двери.
- Не реви, найдем. Мне нужны ее личные вещи, сухая мята, тмин, ромашка… - я сбавила шаг, задумавшись на секунду. Кажется, бабушка еще ландыш или майоран добавляла, но точно уже не вспомню. Записей она не оставила, а зубрить в свое время я страшно ленилась.
Иринка, не ожидавшая, наверное, услышать названия трав и как такое может быть связано с пропажей маленького волчонка, притормозила вслед за мной. Это и спасло ее от столкновения с моей прямой спиной, потому что в последнюю минуту мне неожиданно пришлось отпрыгнуть назад. Входная дверь распахнулась, явив на пороге двухметровую гору мышц.
- Анжелика Андреевна… - начал было Виктор, но я нетерпеливо вскинула вверх руку, заставляя его умолкнуть.
- Витя – Ира, Ира – Витя, - скороговоркой я представила их друг другу, неважно, если они уже знакомы, - Вить, ты как раз вовремя, у нас ЧП.
- Что?
- Чрезвычайное происшествие, - вот уже с утра меня веселит. Золото, а не телохранитель! – У нас волчонок пропал. По дороге расскажем. Поехали!
- Куда? – не понял мой юморной товарищ.
- В селение. К родителям. Мне нужны личные вещи пропавшей. А потом – в лес, за травами.
Он, кажется, хотел спросить, а травы-то зачем? Но благополучно замолчал, поймав мой рассерженный взгляд. Не стоит спрашивать у Альфа-волчицы что да почему. Она лучше знает.