Отец Лжи

Второй тюремщик точно так же вооружён. С усами и комплекцией поменьше. Повелел строго:

- Стоять, Казур-Уд!

Разбойник отшвырнул окровавленного пленника.

- Что ты тут вытворяешь?! - усатый вознегодовал. - Не успели привезти, а уже буянишь!!!

Заляпанный чужой кровью здоровяк шумно дышал. Костяшки кулаков сбиты. Под ногами горстки каши, перевёрнутая миска. Напуганные узники отползают к стенам, подальше от осатаневшего гиганта. Трое пленников или убиты, или без сознания. Ещё трое стонут лёжа.

- Живо на выход, Казур-Уд! - усатый тюремщик обрезом показал на решётку.

Разбойник обернулся и встретился взглядом с Омаром. Они кивнули одновременно.

- «Мраморная Кошка»... - прошептал здоровяк.

- А ну пошёл! - усатый нацелился в Казур-Уда.

Разбойник еле-еле сдержал в себе клокотавший гнев. И шагнул к решётке.

Тюремщики следом за пленником вышли в коридор. Ключ щёлкнул в замке. В спину здоровяка ткнулось дуло обреза.

- Давай! Двигай!!!

Узник послушался.

Узкий коридор, скупо освещённый чадящими факелами. Окованные железом двери с маленькими решетчатыми окошками.

«Куда меня ведут?» - подумал Казур-Уд и закусил губы. Ноги невольно коченели. После драки саднили кулаки. Хотя, разве это была драка? Избиение.

Разбойник выдохнул, очищая лёгкие от смрада камеры.

Вдох. И ещё. Глубже.

Оба охранника боятся его. Их холодный липкий страх повсюду. Понимают, что ведут не шакала, а льва.

Казур-Уд ухмыльнулся.

- Стой! - крикнули за спиной.

Здоровяк подавил желание развернуться и двинуть кулаком. Всё-таки с парой обрезов шутить опасно.

Зазвенели ключи. Противно скрипнувшая дверца отворилась.

- Давай! Проходи!

Почти вдвое пришлось согнуться Казур-Уду. И он оказался в тесной камере. За ним быстро захлопнулась дверца.

- Ну вот, - улыбнулся разбойник. - Уже лучше.

Никого. В углу свалявшаяся подстилка из соломы.

Здоровяк сжал-разжал кулаки и сел на своё новое ложе.

После того как стих гомон бывших сокамерников, Казур-Уд мог поразмыслить спокойно. Он думал о самом себе. Тридцать четыре года прожил, а не успел обзавестись ни женой, ни детьми. Фактически он ничего не достиг. Ничего! Его путь заканчивался здесь, в сырой, вшивой камере. Главарь, которому безмерно доверяли его бывшие подчинённые, даже не сумел спасти их. Кулаки сжались, зубы заскрежетали. Казур-Уд не желал признаваться себе в том, что пять минут назад срывал свою злость на ни в чём не повинных узниках. В каждом из них видел предателя Риона.

Разбойник прикрыл ладонями лицо и застонал. Отсюда не удрать. И пока Рион Шикко наслаждается жизнью, Казур-Уд будет страдать, вспоминая убитых друзей и ожидая казни. От обиды хотелось выть, но здоровяк сдерживался. Эти спесивые тюремщики не дождутся его слабости. Крепкий телом и духом северянин никогда не сдастся.

Дрёма незаметно подкралась к Казур-Уду. Он зевнул и улёгся на подстилку. Свернулся в клубочек, как маленький мальчик. Дыхание выровнялось. Дурные мысли отступили. Такой желанный отдых.

Северянин спал. Подстилка из свалявшейся соломы казалась мягче, чем перина.

Голос пришёл откуда-то издалека. Казур-Уда звали. Но он не хотел просыпаться. Его имя, однако, звучало всё настойчивее и настойчивее. Звала женщина.

Разбойник потянулся и расплющил глаза. Вся камера в тумане. Изумившийся Казур-Уд сел и выставил перед собой руку. На сбитых костяшках запёкшаяся кровь. Пальцы пощупали воздух. Кисельная дымка.

- Что это? - тихо спросил самого себя пленник.

- Я звала тебя, - из тумана вышла немолодая полная женщина.

У мужчины глаза на лоб полезли.

- К... как? - выдавил разбойник. - Как это?

Гостья лишь улыбнулась, и её лицо глубже прорезали морщинки.

Казур-Уд сглотнул и полюбопытствовал:

- Я сплю?

- Можно и так сказать. Ты не возражаешь? - женщина показала на подстилку.

- Ага, - узник отодвинулся к стене.

- Благодарствую, - гостья присела.

Мужчина с неподдельным интересом рассматривал её. Серое домотканое платье. Кожаный поясок и сандалии.

- Как это? - спросил обескураженный Казур-Уд.

Немолодая женщина встретилась с ним взглядом и пояснила:

- Меня прислали к тебе.

- Тебя... прислали... ко мне?

- Да.

- Кто?

Гостья потянула с ответом. Вымолвила:

- Тебе не надо знать.

- Я вообще ни черта не понимаю.

Казур-Уд схватился за голову. Из стороны в сторону забегали глаза. В маленькой камере клубился густой сизый дым. Разбойник принюхивался. К сожалению, его феноменальное обоняние не в силах помочь. Вообще никаких запахов. Никаких!

- Это сон? - вздрогнул северянин.

- Тебя не это должно тревожить.

- А что?

- А то, что грядёт.

Потерев кулаки, Казур-Уд спросил коротко:

- А что грядёт?

- Мир изменится. И это факт.

Пленник подумал и осведомился, щурясь от дыма:

- И как же он изменится?

- А это во многом от тебя зависит.

- От меня? - обалдел арестант.