Скука не Любовь

Астахова и Елисеев стояли по середине коридора в порванной одежде, с синяками на лицах и руках, кроме того у Лины сверкал след от сабли, оставленный мужем, но живые. А Егор, судя по их словам и сияющим лицам, убит. Маргарита сглотнула. Она отказывалась верить в происходящее. Хотя она же сама его там и бросила. Одного. На растерзание этим монстрам.

- Поздравляем, - произнёс Кирилл далеко не праздничным голосом, - его брат сильно расстроится.

- О да, - ядовито улыбалась Лина, - теперь я встану во главе компании. Что несомненно сильно расстроит нашего игрульку.

- Он тебе не даст, - уверенно откликнулся Филатов, гневно сверкая глазами.

- Если я с его старшим братиком справилась, то с ним уж и подавно разберусь. Но ты этого всё равно не увидишь.

- Как он погиб? - Марго не могла не задать этот вопрос. Он жёг ей душу.

Лина с Эдиком мерзко улыбнулись:

- Упал в шахту лифта, - всё-таки соизволила ответить Астахова, а затем, состроив печальное лицо, грустным голосом спросила, - ты, наверное, расстроилась, да? Ведь между вами что-то было?

Эдуард презрительно скривился.

- И зря, - уже другим тоном, более жестким, продолжила Астахова, - он бы подавил тебя, разрушил до основания, оставив лишь поломанную душу. Ты слишком слабая для него. Скорее даже, ничтожная.

Последние слова задели Марго:

- А ты какая? Сильная? Ты даже уйти достойно не смогла, предпочла спрятаться за игрой. Ничтожества - это вы вдвоём, - Марго тыкнула на Эдика и Лину пальцем, - жалкие паразиты, присасывающиеся к другим.

Елисеева сама не ожидала от себя такого выпада. Впервые за долгое время она могла говорить всё, что думала, и не жалеть об этом.

- Заткни пасть, - заорал Эдуард, брызгая слюной, - сейчас ты отправишься следом за своим ненаглядным Егором.

- Какой же ты ублюдок, - сказала Марго с отвращением.

- Это точно, - неожиданно поддержал её новый союзник, - у меня к тебе должок, дружок.

Издевательски произнёс Филатов.

- И у нас явное преимущество, - Кирилл кивнул на меч и электрошокер.

Астахова с Елисеевым переглянулись. Расклад ни в их пользу. Они были вооружены лишь саблей.

Маргарита вообще не собиралась сражаться. Однако она понимала, что эта парочка так просто не отпустит её. Так или иначе они постоянно будут пересекаться. А в данный момент у неё какой-никакой союзник, пусть он и раздражал её до скрежета зубов. Женщина мысленно надеялась, что они втроём переубивают друг друга. А это значит, сейчас или никогда.

- Зря ты им это сказал, - язвительно усмехнулась Марго, размахивая шокером, - они могут лишь за спинами интриги плести, снотворным отравить, да вдвоём на одного пойти.

Но Лина с Эдиком не поддались на провокацию. Блондинка стрельнула глазами на ближайшую дверь. Тот слегка кивнул. Маргарита разглядел эти жесты и закричала Кириллу:

- Не дай им в комнату забежать.

Филатов проворно кинулся на Эдика. Однако тот успел забежать внутрь, поэтому в руки актёру попалась визжащая блондинка. Марго бросилась следом за мужем, не переставая звать за собой Кирилла. Но он не успел. Едва Марго вошла, как дверь автоматически закрылась, и щёлкнул замок.

Они снова с Эдиком вдвоём. В комнате с ловушкой. Только теперь по разные стороны баррикад.

- Когда ты успела стать такой отважной? - спросил Эдик язвительно.

- Когда по яйцам тебе дала, - не осталась в долгу Марго.

Елисеев удивлённо вскинул брови.

- И кто же научил тебя так разговаривать? Твой трахальщик?

- Может быть и он. Егор, по крайней мере, хоть чему-то меня научил.

- Я до сих пор удивляюсь, как он на тебя повёлся, - с головы до ног осмотрел жену Эдик, - как Лине можно хоть кого-то предпочесть? Тем более серую, скорее даже блёклую, изуродованную поганку?

Он пытался морально подавить. Как и всегда. Маргарита понемногу стала терять свою уверенность.

- А что он сказал про твой шрам ... там? - с издёвкой спросил Эдуард, указывав саблей на низ живота женщины.

Маргарита дёрнулась как от удара. И снова промолчала.

- Он, наверное, не видел. Ты, как всегда, велела зашторить окна и выключить свет.

- Да, не видел, - прочистив горло, прохрипела Маргарита, - иначе бы и Лине в том же месте отметину сделал.

Бешеная злость исказила правильные черты лица.

- Да как ты смеешь так говорить? Ты даже не представляешь, какую боль: и физическую, и моральную, он ей доставлял, - яростно орал Елисеев, - она, бедняжка, постоянно страдала.

- А я, Эдик, я не страдала? - горько спросила жена.

Он неприятно хмыкнул:

- Не сравнивай себя с ней. Лина не достойна такого.