Страница 96 из 187
– Ну, что ты накуксилась? – спросил инкатор.
– Вспоминаю нашу последнюю забаву, в конце которой мне пришлось поджарить живого человека, – хмуро уставившись в окно, пробормотала она.
– Клянусь, сегодня ты не будешь делать ничего подобного! Я осознал, что ты еще слишком юна и нежна для подобных уроков, и теперь буду учить тебя по-другому. Играя, как маленькую. Ну же, расслабься! – он шутливо хлопнул ее по больному плечу.
С шумом втянув в себя воздух, Юлиана удержала вскрик.
– Ой, прости! Совсем забыл, что у тебя ручка болит! Дай поцелую! – Наклонившись, он издевательски чмокнул ее хрупкое плечико и погладил его большим пальцем. – Теперь не болит?
– Нет, – сжала зубы она.
– Вот видишь! Я когда был маленьким, то вечно попадал в какие-нибудь неприятности. То палец дверью прибью, то головой обо что-то треснусь. И сразу в рев! Знаешь, какой я в детстве горластый был? А потом появлялась мама, брала меня на руки и целовала больное место. И у меня все проходило, представляешь? Хочешь, каждый раз, когда ты будешь хныкать, я буду целовать тебя?
– Спасибо, обойдусь, – буркнула Юлиана.
Карминский с минуту рассматривал ее одутловатое от ночных рыданий лицо, а потом капризно проворчал:
– Что ты молчишь и молчишь? Поговорила бы со мной, что ли? Расскажи, каково это висеть на одной руке? Жутко интересно знать, что при этом чувствуешь!
– А вы попробуйте, – огрызнулась Юлиана.
– Я не настолько любопытен, – рассмеялся он.
Как оказалось, направлялись они в следственный изолятор.
– Ну, вот и приехали! – выходя из машины, радостно объявил Карминский.
– Я полагаю, играть мы будем не одни? – предположила герцогиня.
– Ну да! Чем больше участников – тем веселее!
Напевая себе под нос веселую песенку, он повел ее внутрь тускло-желтого, требующего ремонта здания. У Юлианы словно было дежавю: однообразные гулкие коридоры, спертый воздух, нервозные служащие и тошнотворные предчувствия. Короткая заминка перед исцарапанной дверью, тускло освещенный кабинет. Покрытый серым пластиком прямоугольный стол, за ним два стоящих друг напротив друга стула. Еще один такой же стул в углу. Слева от двери – обитый коричневым дерматином продавленный диван, над ним – плакат изображающий приторно улыбающегося полицейского. Сколько раз она уже видела такие безликие кабинеты? Очень много.
Едва перешагнув порог, Жнец принялся за перестановку мебели.
– Так, расставим стульчики по-другому... – пробормотал он и с шумом перетянул стоявший в углу стул к узкому краю стола. – Это -самое неудобное для нашей викторины место, поэтому здесь буду сидеть я. Место следователя – самое удобное – займешь ты, ну а наш третий участник расположится напротив тебя.
Расставив стулья по своему вкусу, он обратился он к ожидавшему возле входа его распоряжений офицеру.
– Я слышал, у вас в изоляторе на днях юбилей?
– Да, милорд, – поклонился тот. – Тридцать пять лет со дня открытия.
– Подумать только! Тридцать пять лет! Я тогда еще только надеялся когда-нибудь выбиться в люди, – с ностальгией вспомнил Карминский. – Знаешь, во сколько лет я получил сан, Юлиана? В сорок два года! Тебе он достанется на двадцать один год раньше! Ну разве ты не счастливица? Так, что-то я отвлекся. Как вас зовут? – спросил он офицера.
– Капитан Лорка, милорд.
– В общем так, капитан Лорка. Решил я вам подарок к юбилею сделать. Неси сюда дела тех, кто собрался подавать апелляцию, а мы с помощницей сейчас их быстро пересмотрим, сэкономив вам и судьям кучу времени и нервов. Ну, чего стоишь? Давай, дуй в канцелярию! И людишек мне этих по одному заводи.
– Разве мы уже не играли в эту игру? – мрачно спросила Юлиана, когда капитан удалился.
– В приговоры что ли? Играли, конечно. Но теперь у нас поменялись правила! Вот увидишь, игра будет незабываемой, ты такой еще не знаешь! Я сам ее только утром придумал, когда тебя неприкованную увидел.
Сердце девушки екнуло. То-то он не стал ее третировать дома. Решил устроить шоу поинтересней!
– Представляешь, пока ты была в бегах, Мэтт Сайленс повесился! – развалившись на своем стуле, весело поведал ей Карминский. – Тот самый, который не захотел помочь тебе! Видишь, есть на свете справедливость! А Юджина родители выгнали из дома после отчисления. Бедняга третий день сидит на игле, все не может в себя прийти!