Страница 90 из 187
"Господи, еще и часа не прошло, а мне уже на стенку лезть хочется! – в смятении подумала она. – Как мне простоять до самого утра?!"
"Сама еще мечтать будешь, чтобы я поскорей вернулся!" – вспомнилась ей сказанная Жнецом перед уходом фраза. Тогда она не поверила ему, но сейчас его возвращение было единственным, о чем она мечтала. Даже переживания о Тори ушли на второй план.
– Если я подложу себе что-нибудь под ноги, то стоять станет легче! – решила она.
По одной сняв с себя комнатные туфли, она попыталась ногами положить их одну на другую. Ей это удалось, и на получившемся возвышении стоять стало чуточку легче. Оглядевшись вокруг, она обратила внимание на стоявшую где-то в метре справа от нее пальмочку в плоской напольной вазе, высота которой была примерно тридцать сантиметров. Осторожно сойдя со своего хлипкого возвышения, Юлиана попыталась ногой дотянуться до цветка.
При каждой ее попытке наручник немилосердно впивался в запястье, раня нежную кожу, но другого шанса дотерпеть до утра она не видела. С двенадцатого раза ей удалось пальцами ноги дернуть на себя цветок. От сильного рывка в руке полыхнула пульсирующая боль, и горькие слезы сами брызнули из глаз, а по запястью в рукав заструилась теплая липкая кровь.
При мысли о том, что порвались связки сустава, девушка заскулила и максимально высоко встала на носочки, чтобы разгрузить руку. Переждав вспышку боли, она левой рукой стала ощупывать напряженный сустав. Вроде бы все на месте, а значит, еще не произошло ничего непоправимого. Осторожно пошевелив рукой, она убедилась, что сустав пока в порядке и продолжила свои попытки приблизить к себе цветочный горшок.
Еще минут через десять, искусав от боли губы, она ухватилась пальцами за стебель пальмы и подтащила кадку себе под ноги.
Стоять на такой высокой подставке было просто невероятным облегчением. Страдания, испытываемые ею сейчас, не шли ни в какое сравнение с первоначальными. Но радость Юлианы была недолгой. Подвешенная к трубе рука стала терять чувствительность, и она непрерывно растирала ее свободной, чтобы хоть как-то восстановить нарушенное кровообращение. Мало того – ей нестерпимо захотелось в туалет. Давал о себе знать выпитый с инкатором чай.
Шел четвертый час пытки. За плотно закрытыми шторами стемнело, потом на улице зажглись фонари. Часы показывали начало девятого.
"Еще двенадцать часов этого кошмара, – содрогнулась она. – Неужели я стою только четыре часа? Всего четыре из шестнадцати! Это невозможно вынести!"
Мочевой пузырь напрягался все сильнее, грозя лопнуть.
" Теперь я понимаю зачем он меня заставил пить этот треклятый чай! переминаясь с ноги на ногу, думала она. – Чтобы я обмочилась! Мало ему одной пытки, так он мне вторую, гораздо более унизительную, придумал, чтобы потом вечно издеваться надо мной! Мамочки! Я не дотерплю до утра!"
Чтобы хоть немного отвлечься от своих мучений, она стала взглядом выискивать что-нибудь приятное. Глаза заскользили по комнате, но любой попадавший в поле ее зрения предмет напоминал ей о Карминском: чашки на столе, купленное им в аэропорту пальто на вешалке, стопки тетрадей, записанных под его диктовку, на полке безделушки убитой им подруги... Господи, неужели здесь нет ничего, что бы не связывало ее с этим чудовищем?!
Ее взгляд привлек лежащий на кровати бумажный пакет. В первую минуту она даже не сообразила, что это. Ах да! Пакет чая, который презентовал ей перед расставанием охранник, Эндрю Нортон! Нортон... Такой добрый и отзывчивый человек... Если бы он сейчас оказался рядом, он бы непременно помог ей! Мечты девушки унеслись вдаль, представляя, как Эндрю находит ее и освобождает от этих проклятых железок. И тогда рука перестанет болеть, и ноги тоже, и можно будет сходить в туалет, а потом даже поспать...
"Эндрю, пожалуйста, найдите меня, спасите меня!" – молила она в душе, хотя прекрасно понимала, что ее желания несбыточны, и от этого ей становилось еще горше и больнее. Мысли о человечном охраннике всколыхнули душу, и девушка в голос расплакалась. Слезы лились и лились нескончаемыми потоками, пока рыдания не перешли в короткие судорожные всхлипы.
Негромкий стук в дверь прозвучал для нее как раскат грома. Неужели она настолько громко ревела, что привлекла чье-то внимание? Боже, только не это! Если ее кто-нибудь увидит, последствия для ее и так уже пострадавших друзей будут ужасными!
"А если ты простоишь так до утра, то последствия будут ужасными для тебя", – мрачно возразил ее внутренний голос.
– Ваша светлость, вы здесь? – окликнули ее из-за двери.
"Молчи, молчи!" – твердила себе Юлиана, прикрывая рукой рот, чтобы с той стороны не было слышно ее всхлипываний.