Страница 183 из 187
– Умоляю вас, допросите его сами! – пересохшими губами попросила Юлиана. Она готова была сколько угодно унижаться перед Жнецом, только бы избежать того, чего страшилась с самого начала своего обучения.
Он озабоченно поцокал языком и налил ей воды из похожего на колбу графина.
– Давненько ты меня ни о чем не просила! Я даже растрогался! – Она хотела что-то сказать, но Эдмунд приложил палец к ее приоткрывшимся губам. – Тсс! Ничего не говори, чтобы потом не пожалеть об этом! Все равно я и не подумаю тебе помочь! Помнишь – я должен сделать из тебя полноценного инкатора? И поэтому тебе, наконец, придется сделать то, чему ты так долго противилась.
В глазах Юлианы блеснул бунтарский огонь, только позабавивший инкатора, ведь он знал наверняка, что она переступит через свои извечные «не могу» и сделает все, как нужно. Он убрал палец от ее рта и добавил, предвосхищая ее протест:
– Нет, нет! Я тебя не заставляю! Если тебе безразлично, что обитатели целого небоскреба завтра утром взлетят прямо к Богу, то можешь и дальше кичиться своей добродетелью! Некоторым из них, правда, придется сначала обгореть, другим сутки-двое полежать под многотонными завалами, третьим – истечь кровью, наблюдая за своими валяющимися в стороне конечностями. Но итог у всех будет один – мучительная смерть! Ну что, я достаточно тебя замотивировал?
Протест в глазах девушки угас, сменившись угрюмым отчаянием.
– Более чем.
Карминский поднял рукав мундира, посмотрел на циферблат часов, протер его вторым рукавом.
– Ты не поверишь, Юлиана, но мне тебя сейчас даже немного жалко, – признался он. – Но это не помешает мне получить наслаждение от любого твоего решения! Обожаю наблюдать за тем, как ты корчишься в страданиях, пожираемая муками своей гипертрофированной совести!
Юлиана молча смотрела на свои сцепленные пальцы, смиряясь с неизбежностью. Накатила ужасная слабость. Казалось, шевельнись, и тело раскрошится на множество изуродованных страхом обломков.
– Вот и славненько! – заключил Карминский. – Только предупреждаю: этот парень, несмотря на свой хилый вид, чрезвычайно крепкий орешек, и для него убийство талинальдийцев – смысл жизни и пропуск в рай. Так что ты там с ним не вздумай расслабляться и сразу себе уясни, что добром договориться с ним у тебя не получится.
– И все же я попробую, – упрямо ответила она.
Карминский снисходительно хмыкнул:
– Дерзай! Все равно финал будет один! Идем, провожу тебя в комнату для допросов. Заодно и проверю, все ли там готово.
Юлиана, заставила себя встать и пойти за ним, удивляясь при этом, что ее тело все еще целое, и даже слушается. Мерцающий мраморными искрами коридор превратился в путь на собственную Голгофу. Каждый шаг – щемящий удар сердца, приближение к черте неизбежного выбора.
А вот и знакомый до тошноты пыточный блок, где пыталась остановить орудующего паяльником Рэндольфа. На месте давно зажившего ожога рука полыхнула огнем. Память... Она так неумолима и безжалостна, что будет вечно терзать ее, какой бы выбор она ни сделала.
В коридоре послышался тяжелый топот солдатских ботинок, а потом конвоир ввел в комнату изящного брюнета чуть старше тридцати, с покрытыми багровыми кровоподтеками глазницами. Юлиана изменилась в лице. Видимо, со стороны это было очень заметно, потому что Карминский угрожающе прошипел ей на ухо:
– Только попробуй показать ему свои страх и слабость!
Разбитые в кровь губы арестанта разъехались в восторженной улыбке.
– О-о! Меня будет допрашивать сам Карминский? Признаться, польщен! Я столько о вас слышал, а тут вдруг личное знакомство!
– Я тоже весьма наслышан о вас, – не остался в долгу Эдмунд. – На вашем счету восемь крупных терактов, а я так ни разу и не выразил вам свое восхищение вашим мастерством!
– Девять, – скромно поправил его Майтон.
– В самом деле? – удивился инкатор. – Плотину на Танди-Бранж тоже разнесли вы?
– Я, – отвесил левой рукой поклон его собеседник, так как правая была скована с охранником.
Карминский склонил голову в знак уважения.
– Мое почтение! Ваша невероятная ловкость у нас уже вошла в легенду! Ту плотину охранял целый полк отборных бойцов, но вы всех обошли! И какой результат: три с половиной тысячи погибших, одиннадцать тысяч пострадавших, шестьдесят три разрушенных здания! Браво!
Он специально перечислял Юлиане преступления известного диверсанта. Будет знать, что за фрукт перед ней и сколько на его счету жертв, будет меньше его жалеть.
– Почти так же круто, как когда ваши агенты взорвали наш химкомбинат, правда? – едко парировал Брюс. – Можно попросить ваш автограф? Он сразу повысит мой статус в том месте, куда вы меня вскоре отправите. Будет чем-то вроде знака качества. Думаю, вырезанный на моей правой лопатке, он будет смотреться очень эффектно! Хотя, если вы предпочтете оставить его на менее видном месте, я тоже буду не против! – любезно сообщил он.
– Постыдитесь, Брюс – среди нас дама, – мягко пожурил его Эдмунд. – Прямо не знаю – огорчу вас или обрадую, но вас буду допрашивать не я, а она!
Он театральным жестом указал на прятавшую за спиной дрожавшие руки Юлиану. Майтон ахнул, а потом недоверчиво махнул рукой.
– Да ну бросьте меня разыгрывать! – попросил он. – Это ведь шутка, да? С каких пор на эту волчью работу стали брать юных куколок?
От его пристального внимания девушке стало совсем не по себе, и она на всякий случай оперлась о край стола.
Карминский ухмыльнулся.
– Вы тоже оценили по достоинству нововведение нашего короля-реформатора?