Страница 171 из 187
Наступил сентябрь, но в университет Юлиана так и не вернулась. Инкатор решил, что теории с нее достаточно и теперь ее учеба стала сугубо практической. По сути, она стала его правой рукой и наравне с ним решала поставленные королем задачи. За те восемь месяцев, что она проработала бок о бок с Карминским, ее мастерство многократно возросло. Она стала гораздо увереннее в себе и больше не боялась того дня, когда вступит в должность. По настоянию своего учителя она продолжала заниматься актерским мастерством, постепенно приобретая способность контролировать свои истинные эмоции и изображать поддельные. Он никогда не хвалил ее, но она видела, что он доволен ее успехами.
В государственных делах тоже наметились сдвиги в лучшую сторону. После достопамятной встречи в рыбачьем домике, президент Эндерсон стал активно проводить политику, направленную на отмену санкций в отношении Талинальдии. Сначала его инициативы воспринимались главами государств с недоумением, но когда Диония заключила с опальной державой крайне выгодный для обеих сторон контракт по обмену редкими минералами, многие глубоко задумались, не последовать ли ее примеру. Чем-чем, а ресурсами Талинальдия была очень богата и торговля с ней всегда была прибыльным делом.
Оберон ликовал, а Энтони молил Бога помочь им с отцом поскорее выбраться из долгов перед асакурийцами, которые вели себя все наглее.
В это время генерал Александр Ламберт, которого новые советники короля очень не любили и даже боялись, одерживал в войне с валькинорцами одну победу за другой. Его имя теперь было у всех на слуху. На телевидении часто крутили ролики, в которых солдаты восхваляли его мудрость и доблесть, а в новостях дикторы на все лады пели ему дифирамбы. К зиме Алекс из обычного полководца стал национальным героем и главным объектом девичьих грез, ибо помимо всех прочих своих достоинств был еще и довольно красив. Несколько лет назад его жена умерла от скоротечной болезни, оставив ему сына, и теперь каждая вторая девушка королевства мечтала занять ее место в сердце и доме покорившего столько сердец победоносца.
Всеобщая одержимость не оставила равнодушной и Юлиану. И хотя она не грезила стать новой пассией генерала, но увидеть его вживую ей очень хотелось. И скоро такая возможность ей представилась: в феврале они с Карминским приехали по делам в Шерн, который был основным поставщиком танков для талинальдийской армии.
В тот вечер у герцогини была запланирована встреча с самым влиятельным человеком этого города – Робином Барнсом, владеющим контрольным пакетом акций оружейного завода. Общение с этим скользким типом с липким голосом и вечно зыркающими по сторонам маленькими глазками, было ей невыносимо, и она уже второй день подряд откладывала их встречу. К несчастью, ее желания не имели никакого значения, потому что Барнс каким-то образом ухитрился стать своим человеком для королевских советников.
Оберон как всегда не смог отказать своим мягко стелющим спонсорам, и поручил Карминскому выполнить деликатную просьбу Робина. Инкатор, в свою очередь, перепоручил это дело Юлиане.
Как оказалось, Барнса сильно беспокоил побег из тюрьмы его заклятого врага Билла Кроули, и он просил немедля отыскать и убить этого человека, пока тот не убил его.
Когда девушка заикнулась Жнецу о том, что просьба этого человека противозаконна, он напомнил ей, что инкаторов держат не для того, чтобы они обсуждали приказы правителей, а чтобы они беспрекословно их выполняли, не вникая ни в материальные, ни в моральные их аспекты. Спорить с ним было бесполезно, но убивать беднягу только потому, что он кому-то не нравится, Юлиана не собиралась. Умом она понимала, что с такими могущественными врагами Кроули так и так не жить, даже если она откажется выполнять это поручение, но в глубине ее души теплилась надежда, что ей удастся убедить Барнса найти бескровный способ разрешения их с Биллом разногласий.
Они договорились встретиться в пятницу вечером и за ужином обсудить способы решения вставшей перед фабрикантом проблемы. Робин прекрасно понимал, кем в недалеком будущем станет эта девушка и всеми силами старался понравиться ей. Даже заказал доставить самолетом букет редких тропических цветов. Он панически боялся, что его беседу с герцогиней могут подслушать, поэтому, как только слуги накрыли на стол, он отпустил их по домам, решив самолично ухаживать за ней.
За ужином они потихоньку прощупывали друг друга, не спеша переходить к сути дела, как вдруг внизу требовательно затрезвонил дверной звонок. Извинившись перед Юлианой за внезапно прерванную беседу, Робин попросил ее подождать его возвращения в столовой, а сам пошел открывать дверь нежданному визитеру.
Разговор Барнса с посетителем затянулся довольно надолго. Причем шел он на повышенных тонах. Слов разобрать было почти невозможно, но спор, судя по всему, шел ожесточенный. Внезапно стало тихо. Даже слишком тихо. Сгорая от смешанного с тревогой любопытства, девушка на цыпочках пошла к лестнице.
Робин лежал на полу первого этажа. Из-под его неподвижного тела тягуче растекалась кровь, пачкая натертый до блеска паркет. Над ним, нащупывая на шее пульс, склонился высокий широкоплечий мужчина в темном пальто.