Страница 3 из 98
Я попыталась напустить на себя неприступный вид, и пройти мимо, однако шатен несильно придержал меня за плечо.
- Ника, подожди…
Именно то, что он остановил меня аккуратно, без принуждения, и давая шанс вырваться, заставило меня обернуться и послушать что мне хотели сказать.
- Ника, Андрей привык, что к нему тут очереди выстраиваются. Поэтому ты своим молчанием и игнором спровоцировала его на такую показательную порку. Ты не сопротивляйся, он быстро потеряет интерес. А лучше сделай вид, что ты прониклась симпатией. Ты не представляешь, насколько он бывает настойчив и хитер. И никто тебе не поможет, как староста общаги он имеет право написать заявление на выселение и отправить жалобу в деканат. А там уже и до отчисления недалеко. Если ты вечером придешь, я постараюсь быть рядом и не допущу, чтобы он сделал что-то лишнее. Ника… Ника, приходи.
Сергей вглядывался в мое лицо, ожидая какой-нибудь реакции на свои слова.
- Я не приду. – тихо, но непреклонно сказала я, а парень от неожиданности отшатнулся. Похоже здесь подумали что я немая. Ну да, я же с заселения ни с кем не говорила. Но он быстро взял себя в руки.
- Ника, подумай еще раз. Приходи вечером.
Я развернулась и пошла дальше по лестнице, обдумывая действия и слова неожиданного защитника. Возможно, в его словах и был смысл, но перешагнуть через свою гордость и, вспоминая наглые прикосновения к волосам и легкие поглаживания затылка, поняла, что не смогу. Не смогу зайти в комнату к мужчине, остаться с ним наедине или даже в компании и ожидать пока он расчешет мои волосы.
Уже добираясь до университета, я решила оставить пока все как есть. Если что, обращусь к коменданту за помощью.
День прошел хорошо. Огромный университет сулил множество возможностей. В деканате ко мне отнеслись по доброму, разве что немного с примесью жалости, видимо, прочитали, что я сирота. На ознакомительных парах я даже подружилась с одногруппницами, слава господу, тут не было никого из свидетелей моего вчерашнего унижения. Я еще раз напомнила себе, что нужно найти ближайшую католическую церковь и передать отцу настоятелю письмо от Фрау Штейн. Так что после занятий я со спокойной душой отправилась в общежитие, уже и забыв о надвигающейся опасности вечерней экзекуции.
Уже зайдя к себе в комнату, подумала, что нужно бы начать с генеральной уборки и вымыть грязное окно и, намечая план действий, пошла готовить обед. На кухне делились впечатлениями от первого учебного дня две девушки и парень, конфорки на плите были заняты сковородками, кастрюлями и чайником. Придется подождать, пока кто-нибудь не освободит место для моей кастрюльки. Я решила, что гречневая каша с сосисками именно то, что я хочу на обед, поставила кастрюлю с водой на стол и только тогда заметила, что в помещении неожиданно тихо. Нет, на плите что-то булькало, шипело и скворчало, однако разговоры утихли. Обернувшись, я увидела любопытные и оценивающие взгляды, и лишь дерзко посмотрев в ответ, поспешила к себе в комнату.
Таак сейчас два часа. До моей предполагаемой капитуляции еще шесть часов и я решила просто не выходить из комнаты. Пообедаю хлебцами с маслом и колбасой. Еще у меня была шоколадка, жаль, что чай не сделать. Надо бы выпросить у Фрау Штейн электрический чайник. А пока уберусь в комнате и подготовлю домашнее задание. Из общежития мне врядли сбежать дадут. Все ждут, когда я постучусь в восемьдесят шестую комнату и сдамся на милость победителя. Но этого не будет! Никому не позволю трогать меня! Возникла мысль позвонить Фрау Штейн и объяснить ситуацию, я уже достала старенький кнопочный телефон, но тут же его отложила. Наставница (назвать ее тетей язык не поворачивался) строго настрого приказала не ввязываться в неприятности, не высовываться и не привлекать внимание. Так как я в этом городе одна, и помощи ждать неоткуда, а мне еще пять лет учиться и жить здесь. Она вообще была против того чтобы я уезжала куда-то из Новороссийска, но отец Георгий уговорил ее, убедив что девочке нужно учиться быть самостоятельной и справляться с невзгодами самой. Так что, боюсь, если позвоню, она просто заберет меня отсюда домой. «Со мной ничего не случится, ничего не случится». – я прокрутила эту мысль в голове, пока сердцебиение в груди не вошло в нормальный ритм и отправилась к холодильнику перекусить.
Когда мое сознание вернулось в реальность из дебрей мировой экономики, параграфы которой были заданы на завтра, стрелки часов показывали без пятнадцати восемь. В туалет уже хотелось нестерпимо, но было страшно выходить из комнаты. Санузел находился в двух шагах по коридору от меня. Решив, что мой выход из комнаты может быть приравнен к капитуляции и мне дадут спокойно пройти, я осторожно приоткрыла дверь. В коридоре было пусто. Нет, ну что я себе надумала? Может, я все же не нужна тут никому? И это просто был розыгрыш? Проскользнув в заветную комнату и сделав дела, столь необходимые моему организму я быстро ранула обратно в свою крепость. В коридоре все так же было тихо. И уже в комнате закрыв дверь на защелку, вернулась к учебнику и успокоилась. Со мной ничего не случится.
На часах было десять минут девятого, когда в дверь заскреблись, звук был такой, как будто старую совдеповскую обивку из рассохшегося дермантина с силой царапают, задевая трещины и дырки в двери.
- Нииикааа… - Голос Андрея был обманчиво спокоен, хотя напряжение, сквозившее в нем, показалось мне признаком ярости.
- Нииикааа… Девочка моя, у тебя часов нет? Я приказал к восьми быть у меня. Не делай глупостей, открой дверь.
Звук раздираемой обивки повторился и закончился громким стуком в дверь!
Я забилась в дальний угол на кровати и молчала, делая вид, что меня тут нет. В руках был зажат учебник по мировой экономике, вероятно, мой мозг решил, что если Андрей ворвется в комнату, то я задавлю его своими знаниями системы международных экономических отношений. Ну, или садану по голове, учебник был относительно тяжелый.