Грядет зима

Десдичада заморгала. Нет, ну надо такому случиться! Только призрак жареных колбасок, истекающих жиром на сухой хлеб и пропитанных дымом огня, приблизился к ее ноздрям и даже материализовался из-за открытой графом двери, как... она стоит перед служебным холодильником, а на столе стоит только что запаренный кофе. Сколько она стояла тут в литературном трансе?.. И где же те прелестные колбаски?.. Руперт бы не поскупился, можно было наесться до отвала, как в завтрак... А теперь жуй печеньки с кофе. Вот, и не мечтала сегодня оказаться голодной.

Она рассуждает о графе и колбасках так, будто это правда жизни. Возможно же так записаться, чтоб не заметить, как рабочее время пролетело!.. И быть уверенной, что сказочные тосты и овсянка были настоящими.

Кей поспешила вернуться к компьютеру. Все же, уже почти двести тысяч знаков. Еще небольшой рывок, и половина романа. А это неплохо! Только... может, поспешить строчить прямо сейчас, пока ее там нет? Интересно было бы проверить... Глупость это, конечно... Ну, а вдруг она все же исчезает из этого мира не только мыслями? Вдруг правда туда переносится?., Все же, холод, закоченевшие ноги, вкус кофе - это было более, чем реально... И то, как граф ее в санях прижал к борту... Нет! Фантазии и бред одинокой кошатницы! Ну, кошек у нее нет, но с такими успехами будут лет через десять. Бестия напомнила в то утро о событиях, которые она помнила. Значит, тело остается на месте, и даже маленькая доля разума.

Ведь... Десдичада сделала глоток кофе. Ведь на самом деле, в книгу все герои из реальности пришли: Уля, Кароль, Ала, Бестия, незнакомцы из автобуса... Кроме... ну да, и увы, кроме потенциальных главных. А все почему? Потому, что она в жизни не влюблена, вот почему! Нету у нее и близких людей, потому главными друзяками стали Бу и Дэн. Ирония судьбы. Она пишет о том, чего в жизни не хватает. Потому в книжке все можно сделать счастливым, чего в жизни не досталось. Можно создать того, о ком мечтаешь, и о ком говорят, что это "слишком высокие требования". Правда, и граф отвечает требованиям лишь частично, а Корентену ну совсем не хватает юмора, которого в избытке у графа, кто же из них станет главным героем-то?.. Нет, Корентен повел себя неожиданно эгоистично - требовать чтобы она завершила книгу и влюбилась... Да как нормальный человек может такое сказать? А граф мил, но пока она с ним шелковая, а кто знает, что потом. Только с ним так здорово состязаться в словесных битвах! И никогда не знаешь, что он придумает. Неудобно, но непредсказуемость - ее слабое место. Вот. И снова она думает о них больше, чем о реальности. Надо заречься и не писать больше ничего. Сделалось грустно и пусто.

Конечно, теорию о взаимоисключаемости свободы и близких людей никто не отменял. Или есть свобода, но гнетет одиночество, или с тобой близкие, но ты не свободен. Кей выбрала свободу, и не жалела. Кроме редких моментов. Как сейчас. Но не стоит опускать руки.

Хотя она и волонтер, и делает столько для людей, и хотя с Бестией, а еще с Агнес и Грегом, и еще много с кем она довольно близка, будто с семьей, но... правда остается та же. Никого-то у нее, Десдичады нет. Ни к кому она не разрешает себе привязываться. После того, как привязалась к Мире, но оказалась ей не необходима для счастья. Гораздо удобнее, когда ты сам по себе, и никто тебя нигде не ждет. А смысл возвращаться домой, если никто тебя там не ждет, как сказано в книге про остров Голубых Дельфинов? Так и утонуть в путешествии не жалко.

Например, утонуть в собственном воображении.

Так что... можно улететь в мир иной без угрызений совести. Только... только Кей все еще сидела на работе, и никуда не улетала.

Она рассердилась. Что это за дело такое? Когда надо улететь, не улетается, а когда надо остаться, так наоборот?

И в реальности в преддверии праздника ничего не происходило важного. Разве что Ала была сильно весела и то и дело подъезжала на креслице с вопросами: "А как у вас..." . Вот что значит быть иностранцем.

А Кей мечтала вернуться на колбаски в деревню. Это несправедливо. Снова очнуться в замке будет верхом ненормальности.

 

Дэн, за неимением возможности вернуться в свою зимнюю историю, коротаю вечер с тобой под лампой. Сегодня на работе меня посещало чувство, словно этот замок Престенов находится в Швеции. Глупо, правда? Наверное, потому, что я мечтала эту страну посетить на пароме?.. Это было бы славно. После работы на обед меня к себе затащили Лидия со Стивом, и, когда Стив отлучился на послеобеденный сон в комнату, мы листали предложения Райанэйра, дабы выбрать куда полетим путешествовать. Смешные мы, верно? Только смысла в этом не вижу, потому что никуда в ближайшее время не полечу, и родственную душу в их доме не найду. Впрочем, так как я боюсь на нее наткнуться, то это и к лучшему. Хотя у Лидии весело и спокойно, и есть обед.

Знаешь, вот так вернулась к реальной жизни и - на тебе! - прихожу к выводу, что я с удовольствием дам себя затянуть в книгу, хоть и такую бездарную, как моя, которую пишут просто ради конкурса. Который, заметь, я на сто процентов уверена, что не выиграю.

Любопытно, Корентен прочтет эту запись в тебе, как только я перенесусь?.. Не знаю, может, и хорошо, что ты ему раскололся... Только ты настаиваешь на том, чтобы я вела главную линию с ним, а Бу - с графом. Корентен кажется незыблемым, и это мне импонирует, кроме того, он герой и идеал для меня, столько длинных лет. Когда я влюблялась (всего-то четыре раза за двенадцать лет осознанной жизни - до подросткового периода меня устраивали выдуманные герои), то неосознанно сравнивала почти всех с ним... Хотя разбивалось мое сердце не сколько от того, что сравнивала избранников души с Корентеном, сколько от того, что они брали и женились на ком-нибудь, кто не я. И в итоге, встретив Корентена, я так разозлилась на его непробиваемость, что срочно сочинила иного героя. А ведь Глаз Земли не изменился в своем характере - он и был несколько жестким, резковатым в своих решениях и несдвигаемым. Зато по ощущениям - скала и кладезь мудрости. А вот граф... граф получился прелестным, только прелестным легкомысленным сердцеедом, которого не вызовешь на откровенность. Для того, чтобы влюбиться - отличная кандидатура. И, признаюсь, будь он реальным человеком, не выдержала бы и была бы у его ног давно, к стыду своему. Но в книге меня еще держит тот момент, что создала его я. Руперт обладает мужественным лицом, смугловатым и - кстати, какая тогда Швеция?.. - пробивающейся сквозь время дня темной щетиной. Синие глаза я уже упоминала сто раз, это мое слабое место в жизни постоянно, манера со вкусом одеваться, выражаться изящно и легко, эти его прелестные "душа моя" и "свет очей моих"... Но вот ддя любви нужно доверие. Доверие и еще раз доверие. Которого с ним не дождешься. Хотя, может, к концу четырехсот тысяч знаков... Пардон, Дэн. Ты ведь сказал тогда на снежном поле, что я не вернусь из нее в реал, пока не допишу. Отчего же меня бросает туда и сюда? Какой-то фэйл закрался в твой договор "с родом книжным", или как ты там говорил?.. Совсем как постоянно случается с моими накладными? А, может, дело в том, что я возвращаюся мыслями постоянно в реальность, и от того выбрасывает на позиции автора? Может, надо просто смириться и быть героем, и не морочить себк голову знаками, целями сюжета и оправданностью влюбления в книжных героев? Хм, а это мысль...