Страница 33 из 65
Сказать, что Марк Морган и Нора Трой предались заслуженному отдыху, будет не точно в отношении затраченных ими усилий и выброшенной энергии. К полудню оба выглядели, будто хорошо потрудились в тренажёрном зале – мокрые, всклокоченные – но чувствовали себя прекрасно отдохнувшими.
- И всё-таки, поспать надо, моя Снегурочка, - сказал Марк, глядя, как Нора разбирает на пряди спутавшиеся волосы.
- А ещё? – подмигнула она.
- Да запросто! – не смутился он. – Только ты с ночной…
- Я мусорок, - напомнила Нора, - по двое суток в полиции дежурила. Ты заколку мою не видел?
Марк встал с постели, расправил скомканное покрывало, встряхнул. Лёгкая пластмассовая безделушка тихо брякнула, упав на пол. Он наклонился, поднял её, подал Норе.
- Так причёсываться мне? Или…? – она с улыбкой смотрела на него, прекрасная обнажённая грешница, синие глаза сияют, волосы волной снега рассыпались по спине.
Марк заворожено проследил, как скользнула с её пальцев светлая прядь, будто ручеёк меж корней деревьев пролился.
- Не надо! – он потянулся к Норе, обнял, отыскал губами её губы, слился с ними в долгом поцелуе.
- Как же я тебя люблю, Марк! – рванулось из её сердца признание. – Ты – самое большое чудо, которое могло со мной случиться!
- Не придумывай, Елена Троянская! – пробормотал он, опрокидывая её на кровать и зацеловывая. – Я просто дальнобойщик.
Всё-таки потом он оставил её одну, строгим голосом велел спать и пошёл искать брата, да «дела делать». А Нора закрыла глаза и тотчас же поплыла в крепкий сон.
Она лишь на «Каллисто» засыпала легко, без боли в груди, без слёз на подушке, до тех коротких бессонных ночей, когда отозвалась на чувства курсанта Моргана. А последние десять лет даже после долгих дежурств не могла уснуть вот так – крепким, сладким, оздоравливающим сном. Любовь лечит, правы древние и мудрые.
И не подумала, что коль Джеди Вэн служил с её матерью, то и мать братьев Морган знал. Связанный с криминальным миром, он был всё же свой, потому-то и не заморочился Марк, привезя на его базу мусорка. Даже не намекнул ей, что лучше бы снять полицейскую форму. Плевать он хотел на правила. Это с ним мусорок, его мусорок. Марк такой же, как она – наперекор и вопреки.
Нору разбудила вошедшая лиса.
- Хватит спать! – проскрипела она.
- Что? – Нора приподнялась, протёрла глаза. – Летим дальше? Ох, ты! – она села на постели, удивлённо воззрилась на гостью. – А чего это ты так вырядилась?
Лиса перегнулась, оглядывая себя через плечо.
- Классно, да? – спросила она.
Где ещё можно увидеть говорящую белую лису в чёрном коктейльном платье с вырезом на спине и длинным шлейфом? Нора не переставала удивляться, сколько денег тратят братья Морган на её туалеты.
- А ожерелье настоящее? – спросила она, показав на прозрачные кристаллы, затейливо заплетённые в белый металл.
Лиса дотронулась лапой до камешков, и, как малому дитю разъясняют очевидное, снисходительно бросила:
- Неужели я стекляшки надену?
- А куда нарядилась так? – повторила Нора, сочувственно наблюдая, как проваливаются шпильки лисьих туфель в мягкое ковровое покрытие.
- Как это – куда? – фыркнула Элис. – Окончив деловые разговоры, они всегда устраивают рауты! Вдруг за мной пришлют, а я не одета? Какая жалость!
- Действительно, трагедия! – согласилась Нора.
Встала, потянулась. Поправила сбившуюся на постели простыню, застелила сверху покрывалом.
- Я в душ, - сказала лисе.
- А оденешься во что? – спросила модница. – В свою полицейскую форму?
- А ты думаешь, я вожу с собой целый гардероб? – рассмеялась Нора.
- А надо бы возить! – лиса поправила плечико платья и ещё раз крутнулась перед зеркалом. – Рядом с таким мужчиной нужно следить за собой! Кстати, как он в постели?
- Кто? – не поняла Нора.
- Марк, - ответила лиса и, подхватив свой шлейф, ещё раз крутнулась перед зеркалом и распушила хвост.
- Бесподобен! – холодно отчеканила Нора.
- Я так и думала! – завистливо вздохнула Элис. – Ладно, я пойду, выпью бокальчик шампанского. Ты тоже приходи.
Лиса ушла. А Нора пошла в душ, размышляя над тем, как сложно, наверное, жить, когда женская душа замкнута в зверином тельце. Хоть бы эти генетики ещё раз напились да друга верного лисе выродили!
О противозаконности экспериментов с человеческим ДНК подумалось в последнюю очередь.
Надевая привычную форму, она вдруг пожалела о том, что не взяла с собой другой одежды. Впервые захотелось нарядиться в красивое платье, и чтобы Марк увидел её такой. Женская сущность, дремавшая в ней столько лет, теперь пробудилась и требовала наверстать упущенное, быть привлекательной, желанной. Но к её услугам лишь серая полицейская форма и другой альтернативы нет.
Армейский цвет – серый, безликий, как пыль дорог, как тучи в осеннем небе. Тусклый, незаметный, легко растворяющийся в городском сумраке. У служащих на «Каллисто» форма серая, у ксс-овцев форма серая, у полицейских и погранцов тоже серая. Различается лишь оттенками – темнее, светлее, да нашивками-эмблемами.
Уж что есть. Нора оделась, застегнула молнию, расправила воротничок. Причесалась, но не стала подбирать волосы вверх, а просто стянула резинкой в "хвост". Обулась и вышла из спальни.
Жилой модуль станции казался большим лишь по первому впечатлению, а на деле всё рядом. Коридор, по обе стороны комнаты, лестничный пролёт в конце. Поднявшись, Нора попала в гостиный зал, где застала хозяина заведения, его приближённых и гостей.
Мягкое освещение и лёгкая, негромкая музыка расслабляли, располагали к отдыху. Двое мужчин, сидя в креслах за маленьким столиком, пили и играли в нарды. Ещё трое о чём-то трепались, стоя поодаль. Марк Морган сидел на диване напротив Джеди Вэна, сосредоточенно смотрел в карты, разложенные веером на ладони, а Луис, стоял позади и с интересом наблюдал за игрой.
Нора подошла, покосилась на стоявший рядом столик, заставленный стаканами с выпивкой и небрежно накиданной кучкой денег.
- Добрый вечер! – поздоровалась она.
- Привет, моя радость! – Марк взял её за руку, подтянул к себе и усадил на колени. – Я тут это… - он махнул в сторону стола, чуть не уронив свои карты, - на носки себе зарабатываю!
- Фу-у! – не выдержала Нора, отворачиваясь. – Когда же ты успел так напиться?
- Ругать меня за это будешь? – поднял бровь Марк.
Джеди Вэн с интересом наблюдал за ними.
- Вот ещё, - удивилась Нора, - большой уже мальчик. Здоровье твоё жалею.
- Нет, это восхитительно! – рассмеялся Марк. – Алкоголь и сигареты для здоровья вредны! А не спать по двое суток, проводя корабль с опасным грузом через пояса астероидов, полезно! А страдать от неразделённой любви – самый верный путь к долголетию!
Нора подняла глаза к потолку и охнула, как человек, вконец замученный упрёками.
- Ну, а ты как думала? – встрял Луис. – Он тебе теперь до глубокой старости будет этим тыкать!
- Ты крыть будешь, Ковбой? – лопнуло терпение Джеди Вэна.
- На тебе два валета! – Марк красивым жестом бросил карты поверх лежащих на столе. – И ещё вот это! И вот тебе на погоны! – потянулся вперёд и легонько хлопнул Вэна по плечам зажатыми в пальцах «шестёрках».
- Ещё сыграем? – не огорчился хозяин, сметая карты в руку и небрежно тасуя.
- Да ну, надоело, - Марк сгрёб со стола свой выигрыш, рассовал по карманам, - с Лизкой сыграй. Где-то она тут бродит, неприкаянная. Чё, Нора, пошли по станции погуляем? - предложил он, ссадил её с колен, встал, качнулся.
- Спать бы ты шёл, - сочувственно вздохнула Нора, - а я бы хотела поговорить с вами, Вэн, если это возможно сейчас.
- Давай, поговорим, - не возражал хозяин стоянки.
- О, если разговор пойдёт о твоей бравой молодости, Джед, то я лучше спать пойду! – заявил Марк. – Истории о славном мамином прошлом травмируют мою нежную психику!
- Лу, довёл бы ты его, - предложила Нора, а то перепутает двери, вывалится в открытое пространство!
Младший Морган выглядел трезвее старшего и охотно согласился помочь братишке. Пробормотав что-то невнятное о дискриминации и правах человека, Марк всё же позволил доставить свою особу в опочивальню. Луис обнял его и увёл из гостиной.
Нора проводила их взглядом, которым матери смотрят на проблемных детей - избалованных, но горячо любимых, улыбнулась своим мыслям.
- Ты похожа на свою родительницу лишь внешне, - сказал Джеди Вэн, внимательно наблюдая за ней, - Сигурни Трой любила бы их обоих, притом, разом.
Из груди Норы невольно вырвался вздох-вскрик, и удивление, и непонимание, бессилие принятие такого образа. Она уверена, что хочет знать правду? Не переоценивает свои возможности?
Отец почти ничего не говорил ей о маме. Когда Нора была маленькой, ограничивался сказкой о далёкой звезде, где она ждёт свою дочку. Нора решительно отказывалась понимать, зачем мамочка улетела так далеко, почему оставила её здесь. Сердцем чувствуя обман, бунтовала против несправедливости, обижалась, плакала. Взрослея, стала понимать, но с годами принимать отцову недосказанность становилось всё труднее.
Джордан Рассел тоже ничего не сказала ей о любимой подруге, тридцать лет назад ушедшей к точке невозврата. Прочитанные материалы дела позволяли составить весьма приблизительную картину событий. Хотелось послушать того, кто был там, то есть, не там, оттуда вернулись только Рассел и Морган. Тех, кто был с Сигурни Трой на «Каллисто».
- Что будешь пить, Нора? – осведомился Джеди Вэн, взял чистый бокал и манерно повертел его в пальцах.
- Ничего, - ответила она.
- Да, - разглядывая её черты, подтвердил хозяин стоянки, - на мать ты похожа лишь внешне. Она никогда не отказывалась от выпивки.
- Я не ханжа, Джеди Вэн! – Нора расслышала лёгкий оттенок презрения в его голосе, и это задело её. Слова прозвучали резко, с досадой на саму себя, что приходится оправдываться перед владельцем бандитского вертепа. – Я за любой кипеж, кроме кладбища и валидола, но я не пью спиртное! Совсем! Индивидуальная непереносимость!
- Коксу, может? – невинно предложил Вэн. – Анашишки?
- А чайника в вашем заведении нет? – холодно усмехнулась Нора.
- О, конечно, конечно! – закивал босс. – Сенечка! – окликнул неслышно снующего по комнате гарсона в щёгольском золотистом жилете. – Чайку нам принеси, золотой!
Парнишка кивнул понимающе, собрал со стола грязные бокалы и быстро вышел.
Нора закурила, глубоко затянулась.
- Вас с моей матерью связывали деловые отношения или… ? – она не договорила.
Чертовски трудно обсуждать интимные дела родителей! Табуирована эта тема, под запретом плотская жизнь тех, кто пустил тебя в этот мир. Трудно в голове уложить, особенно когда ты ребёнок, что родители тоже… Они же другие! Не такие, как все. Почти святые.
Вот только Нора давно уже не ребёнок. И придётся принять правду, как она есть. Или отказаться, прямо сейчас, встать и уйти, пока не прозвучал ответ на заданный вопрос.
Не успела.
- Или, - ответил Джеди Вэн.
- Она любила вас? – спросила Нора, вглядываясь в его лицо, представляя, как выглядел этот человек тридцать лет назад.
Молодой солдат с резко очерченными скулами, прямым красивым носом, серыми глазами, в которых читался не только ум, но хитрость и даже подлость. Беглого взгляда было достаточно, чтобы распознать в нём человека, идущего по головам, далёкого от безумных порывов, принимающего риск, только когда он оправдан и разумен.
- Любила? – раздумчиво повторил Джеди Вэн. – Что значило понимание любви в сознании Сигурни Трой? Она любила весь мир, а я был лишь одним из многих. Когда я пришёл на «Каллисто», она служила в лейтенантском звании. И не обратила на меня никакого внимания, хотя замечала каждого новоприбывшего. Физически она была близка с доброй половиной гарнизона, духовно – лишь с одним солдатом.
- Матерью Морганов, - вставила Нора.
- Да, - кивнул Джеди Вэн, - в Джордан уже тогда проглядывали яркие задатки лидера, и она доминировала в их с Сигурни тандеме. Её разумная холодность сдерживала бешеную неукротимость подруги, но не подавляла. Их всюду видели вместе, за исключением того времени, которое Сигурни Трой посвящала своей, как она выражалась, разгрузке.
Он был не лучше, но и не хуже прочих, такой же солдат, но она предпочитала других, не его. Не замечала, не слышала его шуток, не реагировала на неуклюжие попытки ухаживания.
Джордан Рассел смотрела на Сигурни Трой, как смотрят на совершенство, на нечто неземное, не подвластное человеческому разуму. Холодная красота и бешеный темперамент, отрешённый взгляд и нежный голос, звучавший чистым хрусталём. И вдруг такое появлялось в её глазах – знание, мудрость, умение перелить силу своей плоти в крепость солдатских рук, и голос наливался хрипотцой, спускался вниз, когда её охватывало возбуждение, желание близости с мужчиной.
Что она получала от них, лишь она и знала, но отдавала столько, что ради ночи с ней солдаты шли без страха в любую безумную бойню.
Однажды, узнав, что завтра лучший взвод будет брошен в самое горнило, она пришла к ним в казарму и оставалась до утра. Все тридцать были с нею, и столько раз, сколько хотели. Когда вернулась к себе, шатаясь, ступая тяжело, Рассел охнула, подскочила к окну, распахнула форточку, настолько пропахло её тело, волосы, форма мужским потом и спермой. Таким духом шибало, точно она в грязной конюшне ночь провела.
- Ты что сделала-то с собой, матерь богов? – простонала Джордан, хватая за руки бледную подругу.
- Живот болит, - прохрипела распухшими исцелованными губами, Сигурни, закуривая сигарету и падая на кровать, - хоть бы кровотечения не было!
- Дура, шлюха ненормальная! – вскричала Рассел, стаскивая с неё не зашнурованные ботинки. – Зачем столько? Тридцать палок, да не по разу!
- Ой, не причитай! - Сигурни стащила через голову куртку комбинезона. - Треть приплыли, едва я разделась! Ещё столько же, едва обнять успели! Бедные голодайки! - вздохнула она. - Да и остальные, чё... Много ли им надо, Джо? Это на словам только цифры! Нет, конечно, были, кто за добавкой приходил, чё уж говорить... И по третьему разу тоже...
- Дура! - простонала Рассел. - Чем ты думаешь? Они тебя чуть на атомы не растащили! Посмотри на себя! Ты вся в засосах!
- Ничего! – Сигурни жадно затянулась и выдохнула. – Зато завтра они вернутся оттуда. Все! Ради меня!
Так и случилось. Никто не погиб. Все вернулись.
Уоррен Барри пришёл вечером и встал на колени у кровати крепко спящей Сигурни. Долго стоял, склонив голову, сложив на груди руки, точно перед изваянием католической Мадонны, потом осторожно натянул край тонкого одеяла на её обнажённое плечо. Она тотчас же вскинула голову, рывком села на постели.
- Ты чё, батя? – спросила. – Тревога?
- Нет, - шёпотом отозвался Барри. Он едва мог говорить, глаза его были полны слёз. – Спи, отдыхай. Завтра тебе ещё один день даю. Взвод спасла!
Её растрескавшиеся губы дрогнули в попытке улыбнуться. Не смогла, боль помешала. Сморщилась, коснулась пальцем засохшей ранки в углу рта.
- Все вернулись? – спросила.
- Все, - ответил Уоррен Барри.
- Я знала, что вернутся, - спокойно отозвалась Сигурни, - а ты чего? Тебе тоже дать?