Страница 30 из 65
- Вы что, издеваетесь, клоуны? – вышел из себя Луис. – Хорош кривляться! Я спросил, отвечайте! Что это по-вашему? Вы думаете о том же, о чём и я?
- Если ты считаешь, Лу, что это пёрнула одна из тех тварей, которых ловили твои родители, - начала Нора, - то почему же обшивка проедена всего лишь на толщину алюминиевой пластины? В материалах дела сказано о куда более едкой щёлочи, способной проплавить метровый цельнолитный железный куб менее, чем за десять минут!
Луис хмыкнул и сказал:
- А теперь сюда смотрим! – достал из кармана электроотвёртку, быстро скрутил все четыре болта прожженной панели и снял её.
За алюминиевым листом оказалась толстая труба изоляции, в которой тянулись пучки электропроводов. Сверхпрочный огнеупорный пластик трубы был так же проплавлен.
- И один проводок-то и закоротило, как мы и предполагали, - закончил Луис, - а свет в грузотсеке сейчас есть лишь потому, что я его, зайчики, починил. Кислотой ли, щёлочью ли, говном ли сюда намеренно капнули!
- Эта тварь? Чужой? – спросила Нора. – Но откуда? Их же нет! Они лишь в материалах дела!
- Да какой чужой! – взвыл Луис. – Свой кто-то! Просрали зайца на корабле! Саботажник у нас тут, найти надо!
- Чё предлагаешь, с теплодетекторами по судну пошарить? – спросил Марк.
- Ну! – отозвался брат, прикручивая панель обратно. – Мы, выходит, третьи сутки хрен знает кого бесплатно, хрен знает куда перевозим!
- Так, подождите! – Нора тряхнула головой. – Саботажник ваш что, из группы фанатиков-смертничков? Оно ему надо, вальнув вас, самому завалиться? Ведь пожар под разгерметизацию же рассчитан был, нет?
- Может, он планировал на шлюпке свалить? – прикинул Марк.
- Нет, ребята, не правдоподобна ваша версия, - продолжала отрицать Нора, - не льстите себе, не такой уж у вас и большой кораблик. Нереально здесь находиться двое суток постороннему человеку и не спалиться. Ваша лиса полночи не спит, туда-сюда бродит, и этот ваш куст тоже…
- Права, чё, - кивнул Луис, - логичное мышление мусорка. Пошли в столовую, ребят, чё-нить сожрём, выпьем, коротко обмозгуем, да надо Лизку сменить.
- Давай, сходи, проведай её, приборы глянь, - предложил Марк, - а мы с Норой там поесть организуем.
- Ладно, - кивнул Луис, - я быстро.
Он ушёл. А Марк, пользуясь паузой, обнял Нору, поцеловал крепко. Она ответила, прижалась к нему, стараясь не касаться раненой руки. Кислота, пролитая на электропровода, короткое замыкание, пожар в грузотсеке – какая-то чепуха, зачем это разгребать, лететь в жопную дырку Вселенной? Всё, что им нужно – островок земли под ногами, кусочек неба наверху, а света и тепла и так достаточно на двоих, и солнца не нужно, сами от счастья лучатся.
- Нора, я тебя люблю, - просто сказал Марк, - и это значит что?
- Что? – спросила она.
- Что с нами ничего не случится.
В его голосе звучала спокойная уверенность, принятие простого, естественного течения событий. Должно быть только так, и никак иначе. И так будет.
Робот-уборщик подкатился к ним, остановился, перестал жужжать и махать тряпками, замер и замигал лампочками.
- Вот я и говорю, Марк! – рассмеялась Нора, отстраняясь. – Видишь? У вас же тут повсюду палево, нереально здесь сховаться!
- Чё встал? – рявкнул начальник на робота. – Быстро работать!
Электронный труженик загудел и послушно покатился к самой дальней недомытой стене.
- Идём в столовую, - позвал Марк, и так они и пошли, обнявшись.
Достали из холодильника масло, ветчину, джем, наделали сэнвдичей, сварили кофе. Нора успела даже причесаться.
- Ещё бы бельё сменить, - вздохнула мечтательно.
Марк оглядел её, фыркнул:
- Подумаешь, прынчесса!
Всегда так было. Мужику удобство, бабе дискомфорт.
Пришёл Луис, сказал, что на трассе всё спокойно, лиса следит за пультом. Принёс с собой планшет, развернул, показал план корабля.
- Ребята, тут реально негде спрятаться, - сказала Нора, - единственное место – в грузотсеке среди груза, но вы порожняком идёте.
- В топливном можно, в торпедном можно, - предположил Марк, - было бы желание.
- Пойдёмте, проверим? – предложила Нора.
- Не гоношись, - остановил её Луис, - пожрём сначала.
Он достал бутылку рома, наплюхал в большие бокалы, протянул один Марку.
- Пираты пьют ром, - констатировала Нора, - ничего не меняется.
- Кто пираты? – Луис посмотрел на неё, переглянулся с братом.
- Кто пираты, Лу? – переспросил изумлённо Марк. – Мы пираты?
- Мы не пираты! – уверенно отозвался Луис.
- Мы дальнобойщики! – добавил Марк.
- Господи! – с чувством сказала Нора. – С кем я связалась?
- Значит, так, - подвёл итог Луис, - щас с теплодетекторами пройдём по судну, заглянем в каждую дырку. Следующим утром у нас посадка в одном гостеприимном месте, но там строгий фейс-контроль, поэтому постороннего пассажира нужно успеть выловить до.
- Почему-то мне кажется, никакого постороннего мы не найдём, - предположила Нора.
- Не каркай! – осадил её Луис. – Кошмар, какая ты занудная, Елена Троянская!
- Да ты говорил уже, - напомнила она.
- Привыкнет, - сказал Марк, обнимая Нору, - это у неё адаптация так проходит. Перекусили? Тогда пошли.
Больше часа рыскали по кораблю. Взяли себе по сектору, просмотрели тщательно, заглядывая в каждый угол. На судне у Звёздных Ковбоев порядок был, ничего лишнего, и, разумеется, никаких посторонних пассажиров не обнаружили.
Опять собрались в столовой, сели, переглянулись.
- Я так и думала, - начала Нора.
Сейчас не Луис уже, а Марк на неё зашикал:
- А кислота на проводах откуда? Сама нечаянно откуда-то просочилась? Пролилась?
- Может, Лизка, - робко прикинула Нора.
- Нет! – уверенно отозвались оба брата. – Лизка не пойдёт в грузотсек – раз, у Лизки нет кислоты – два, Лизка не догадается разлить её на провода, чтобы их закоротить – три.
Марк поморщился. Действие «волшебного» укольчика давно закончилось, и теперь обожженная рука тянула противной болью, кружилась голова, и клонило в сон.
- Иди спать, - сказала Нора, осторожно коснувшись его забинтованного плеча, - прими обезбольку и отдыхай.
- И я тоже, - зевнул Луис, - а ты за пульт. Там у Лизы, наверное, уже мозги вскипели в монитор смотреть. Чуть что не так, зови, одна не геройствуй.
- Поняла, кэп! – Нора подмигнула ему и пошла в рубку управления.
Луис посмотрел на брата и сказал:
- Вот, а я не хотел мусорка с нами брать. Хорошо, что взяли, да же?
- А я-то как рад! – рассмеялся Марк.
Нора следила за программой полёта, не озадачиваясь, на какую там «стоянку для избранных» летят братья. Мирная обстановка в космосе звучала лишь на словах в отчётных документах. Криминал процветал в каждом отдалённом уголке Вселенной, а полиция закрывала глаза на растущие, как новые туманности, преступные группировки. Если не совершались особо тяжкие преступления, так патрули и не заглядывали на мелкие планетки и астероиды, служащие привалом дальнобойщикам.
Таких пунктов было по одному–два на каждой трассе. Внешне всё вроде бы чисто, площадка космодрома, ангары техосмотра, зона отдыха. Но каждый полицейский знал, что у гостеприимного хозяина кемпинга «свои люди» за «свою плату» могут и наркотой побаловаться, и девочкой, и плазменное ружьишко прикупить, или чего и посерьёзнее.
Нору не особо парило, чем на самом деле занимаются братья Морган. Многое поменялось за десять лет, и она научилась видеть разницу между «говорить» и «делать», и понимала, что написанные в уюте и тишине чиновничьих кабинетов законы почти всегда бесполезны на космических трассах.
Очень удивился бы комиссар полиции Дальнего Рубежа, зная, какими мыслями полна голова педантичного и исполнительного майора Трой.
А Нора устала смотреть на фальшь, осознавать своё бессилие против тех, у кого деньги и связи есть, а доказательств их противозаконных действий нет. Мучилась бесполезностью своей работы и жила по инерции.
Нет, она не хотела бы влиться в будни преступного мира, следовать их правилам. Но если Марк Морган как-то связан с теми, с кем она цветы бы собирать на одном поле не стала, то, значит, есть тому причина, большая, чем жажда наживы. И не ей учить его, что есть добро, что зло, прошли те времена. Тогда-то разъяснить не сумела, сама в пике сорвалась и его за собой утянула, и теперь не стоит пытаться.
Лёгкий металлический скрежет отвлёк её от размышлений. Нора медленно повернула голову, прислушалась.
Сонная тишина обнимала вечер, изредка попискивал монитор, едва улавливался мерный шум корабельного двигателя. К нему давно привыкли и не замечали, как живущие возле космодромов люди не замечают рёва взлетающих лайнеров. Уверенно вступала в права свои ночь, пряча за тёмным покровом неразгаданные тайны.
Нора долго вслушивалась, спрашивая себя, не почудилось ли ей? И когда была готова списать свои сомнения на игру расшалившихся нервов, звук повторился.
Она выскользнула из мягких объятий пилотского кресла, шагнула к двери, открыла, выглянула. Ярко освещённый коридор был пуст.
Нора постояла, внимательно оглядывая обшивку пола, потолка, стен, но ничего подозрительного не увидела. И когда уже хотела вернуться в рубку управления, увидела мелькнувшую в боковом коридоре рваную овальную тень, отдалённо напоминающую лист растения.
- Чёртов кустик! – прошептала Нора, но пальцы сами выдернули из кобуры бластер и сомкнулись вокруг рукояти, готовые нажать спусковую кнопку.
Она ещё на «Каллисто» научилась так ходить, бесшумно ступая тяжёлыми подошвами армейских ботинок. Помнили курсанты ту походку призрака. Сколько раз, едва успевали раскурить косячок или открутить горлышко бутылки с запрещённым в гарнизоне напитком, как, откуда не возьмись, возникала Горгона. Вырастала, как из-под земли, и обвешивала звездюлями и нарядами.
Сейчас она так же кралась, ступая, будто по облакам, не издавая ни звука. Уверяла себя, что предосторожности напрасны: нет там никого, кроме жаждущего чая куста. Сама же сулила вечером полить, а забыла.
Просто густо намешалось всё: любовь, попытка неизвестного уничтожить корабль и поиски этого злодея. Не до куста-пропойцы. Ладно, сейчас польёт, и быстро обратно, пульт без контроля оставила.
Нора выглянула в коридор и шагнула вперёд, не таясь, не боясь разрушить тишину. Никого. Пусто. Она прошла вперёд, остановилась. Да что это, почудилось ей? И звук, и фантомная тень? А пролитая на провода кислота им тоже почудилась, всем троим?
Нора дошла до лисичкиной каюты, тихонько открыла дверь. Лиса спала в своей постели, куст сидел в горшке на столике подле её кровати, и, судя по безвольно опущенным листьям, тоже спал. Или притворялся.
Да, конечно, притворялся! Ходил за чаем, и успел удрать и спряться, мелькнув серой тенью. Вот только пол сухой. Но и этому есть логичное объяснение: он просто не успел, заметил слежку и быстро слинял обратно.
Нора вернулась в рубку управления, села к пульту, силясь отогнать дурные мысли. Скорее бы уже сесть на какую-нибудь землю. Там проще будет произвести тщательный осмотр корабля.
Судно шло заданным курсом, и до утра никакое происшествие не потревожило пилота. Нора несла вахту уже шесть часов, проголодалась и хотела пить. Проще всего было разбудить братьев, попросить подмениться, да жалко было. Извечное бАбье: надрываться, но терпеть и не просить помощи, жалея тех, кому изначально предписано быть сильнее.
Нора оставила пульт и быстро сбегала в столовую, цапнула из холодильника пару йогуртов, пачку печенья и кофеварку, и вернулась назад.
И охнула, войдя в рубку. Дверь была открыта. А она закрывала её, когда уходила, и чётко это помнила.
- Да что за хрень тут происходит? – пробормотала Нора, проходя вперёд и ставя кофеварку на столик рядом с крайним пилотским креслом.
Взгляд пробежался по приборам. Нет, программа не сбита, всё в порядке, курс прежний, и вздох облегчения рванул могучую грудь майора Трой. Всё в порядке. Можно сесть и спокойно позавтракать.
Нет! Не всё в порядке! Слева над панелью управления курился лёгкий дымок, и мерзкий запах расплавленного пластика, на входе незамеченный, а теперь ставший вполне различимым, становился резче. Беглого взгляда было достаточно, чтобы понять: приборам ничего не грозит. Кислота пролилась не намеренно, а случайно. Застигнутый на месте преступления вредитель просто не успел прожечь панель, где нужно, и закоротить провода. Удирая от правосудия, капнул кислотой на самый край панели. Не опасно, пусть даже пол прожжёт и переборку следующего уровня.
Нора нажала кнопку шлюза, и дверные створки послушно сомкнулись, оставив её наедине с неудачливым саботажником.
- Ты попался! – спокойно сказала она. – Выходи! Деваться тебе некуда!
И расхохоталась сухим нервным смешком. Тут не то, что деваться! Тут спрятаться негде! В рубке, кроме неё, никого не было!