Страница 29 из 65
Завидев Нору, лиса закатила глазки и открыла рот, готовая высказать всё, что думает по поводу этого беспредела, но не успела.
- Что у них в грузотсеке? – спросила майор.
- Ничего, - проскрипела лиса, – порожняком идут.
- Может, просто проводку коротнуло, и датчик сработал, - саму себя утешая, предположила Нора, - могла бы ты шлюпку обратно пристыковать, я бы фиг сейчас ушла с корабля! – сказала в сердцах.
Лиса в ужасе замахала лапой, и едва не выронила горшок с бедным кустом.
Она первая забежала на шлюпку, уселась в кресло и пристегнулась. Нора задраила шлюз, села, набирая одной рукой программу отстыковки, другой защёлкивая пряжку ремня. Увидела название катера на панели управления – «Медуза Горгона», покачала головой.
- «Кондор», «Медуза» просит отстыковку! – сказала в передатчик.
- Нора, охренеть, ты ещё здесь? – немедленно отозвался Марк. – Вон с корабля!
- Поняла, кэп, отстыковываюсь, - вздохнула она.
Шлюпка отошла на зону видимости и дрейфовала в этом квадрате. Куст успокоился, опять обрёл нормальный свой зелёный цвет и принялся от безделья отращивать помидор. Лиса стирала с когтей старый лак. И только Нора, с некоторых пор начавшая верить в доброго и справедливого бога, не сводила глаз с серой точки «Кондора» в лобовом стекле и молилась, чтобы с братьями ничего не случилось.
Время тянулось бесконечно. Неизвестность блокировала способность думать, выматывала. Минут сорок прошло с отстыковки, а казалось, больше двух часов. Да лиса ещё подсЫпала перцу, сидела, полировала свои когти и вдруг разразилась стенаниями:
- Да что же так долго? Почему они до сих пор не свяжутся с нами? Ах, они, наверное, погибли, сгорели заживо, ах, я этого не переживу!
- Рот закрой! – рявкнула Нора. – Ещё слово, за борт выкину!
- Я всё Марку расскажу! – пообещала лиса.
Нора достала сигарету и закурила. Бог или кто там главный, за всеми смотрящий, за всё отвечающий, он не может быть настолько жестоким. Сначала Джонсон, ни за что, просто так, Джонсон, которого она могла бы сделать счастливым, если бы хотела. Потом отец, с которым она когда-то не смогла договориться и из-за непонимания закрутила всю эту дикую карусель, бросила Марка, пошла в глупое замужество с Джонсоном. А теперь если ещё и Марк…
«Медуза Горгона» - горела аккуратная надпись на торпеде катера. Образ из древней легенды, женщина со змеями вместо волос, способная обратить в камень любого, кто посмотрит ей в лицо. Это Марк обозвал так катерок, кто же ещё, в память о ней, Норе Трой.
Но ведь не такая она, не такая! Она не приносит несчастье тем, кого любит, это просто жизнь, стечение обстоятельств, и незачем себя винить!
Она кружила в зоне видимости «Кондора», измученная напряжением и долгим ожиданием. Лиса воздевала кверху лапы и поминутно сморкалась в необъятный клетчатый платок. Нора чувствовала, что ещё немного, и она придушит лису. Кустик вёл себя тихо.
- «Медуза», внимание! – ожила межкорабельная связь. – К состыковке с «Кондором» приготовьтесь!
- «Медуза» на связи! К состыковке готовы! – облегчённо выдохнула Нора.
Она не поняла даже, Марк отдал приказ или Луис, голоса их звучали одинаково.
На выходе из шлюза их никто не встречал.
- Лиза, иди спать, - велела Нора лисе, - я в рубку.
- Раскомандовалась! – фыркнула лиса, но взяла куст и послушно поплелась в свою каюту.
За пультом управления сидел один Луис. Глаза красные, волосы встрёпаны, на щеке грязный след, руки в копоти. Завидев Нору, он встал, посмотрел на неё устало, спросил:
- Подежуришь часа три-четыре? Я спать, надышался дымом, башка гудит.
- А Марк? – тихо спросила Нора, отгоняя дурные предчувствия.
- Да блин! – Луис досадливо махнул рукой. – Как его так угораздило? Кусок пластика сорвался сверху, по плечу его пригрел. Горящий, естественно! В общем, обожгло братишку.
- Где он? – рванулась она к выходу.
- Да сядь ты! – вздохнул Луис. – Спит он. Давно уж и перевязал и укольчик сделал… тебе лучше не знать, какой укольчик, - добавил с усмешкой, - к утру уже нормальный будет. Денёк, конечно, лучше ему полежать. Ну, ладно, чё мы, не справимся с тобой? – спросил. – Будем менять друг друга, пока брат поправится.
- Лу, я к нему, на минутку, потом за пульт сяду! – Нора хотела уйти, но Луис остановил её.
- Он крепко спит, ты его не добудишься, - сказал, - чё зря ходить? Давай, Елена Троянская, последи за полётом. Утром повидаетесь, как проснётся. Нам ещё в грузотсеке срач убирать.
- Что там было? – спросила она.
- Я бы знал… - Луис развёл руками, - проводка, думаю… Только где? Сто раз всё проверяли! Не знаю, что думать. Датчик быстро сработал, да и гореть там нечему было, порожняком шли. Обшивка внутри сгорела, весь пластиковый слой, до алюминиевого, но до наружной не дошло. Если бы где прожгло, вот тогда бы худо было.
- Да, уж конечно, - согласилась Нора.
- Хрень какая-то на корабле происходит, - мрачно добавил Луис, - точно не одни летим… Будто пакостит кто…
- Да кто? – побледнела она. – На меня, что ли, думаешь?
- Да причём тут ты? – удивился младший Морган. – С чего тебя подозревать, когда ты на брата смотришь, как постящийся поп на кусок сала! Батю бы с мамкой сюда, как раз их компетенция, хрень необъяснимая. Да старые они уже привидений за хвосты ловить. В общем, надо ещё сто раз всё проверить с утречка, - заключил, - а щас я спать. А ты будь максимально внимательна, хорошо? Кофе тебе принести? Поесть чего?
- Нет, не беспокойся, - ответила Нора, - иди, ложись, я подежурю.
Луис ушёл. Продолжалось бесконечное течение космической ночи. Спокойной была дорога, корабль уверенно шёл по заданному курсу, лишь один раз встретив на своём пути плазмосферный ветер. Откуда он взялся, вон как далеко до ближайшей звезды! Нора взяла чуть левее, прошла поток и записала время в бортовом журнале.
Больше ничего за дежурство не случилось. К утру пришёл Луис, принёс ей кофе, молоко и печенье, поинтересовался, как вахта прошла.
- Ведро это вчерашнее не появлялось больше? – спросил, садясь рядом. – Давай тут с тобой позавтракаем, да иди Марка проведай, да сама поспи, - велел.
- Ведра не было, Лу, - ответила Нора, кусая печенюшку, - вообще никого и ничего не было. Космическая пыль, тление и прах, - вздохнула она.
- Ты чё такая нудная стала, Елена Троянская? – поинтересовался Луис. – Стареешь?
- Ага.
- Ладно, пей кофе да вали отсюда.
- Добрый ты!
- А то!
- Сигаретку дашь? – попросила Нора. – Мои кончились.
- Травись на здоровье, - Луис протянул ей пачку.
Нора закурила, помолчала, глядя в черноту за лобовым стеклом, потом спросила:
- Ты знаешь, что случилось в системе Проциона около тридцати лет назад?
- Знаю, конечно, - ответил Луис.
- От родителей узнал?
- Это потом уже. Сначала от Уоррена Барри.
- Твоя мама дала мне материалы по этому делу, - сказала Нора, - хочешь посмотреть?
- Да видел я… Но хорошо, что взяла с собой, могут пригодиться.
- Не дай бог, Лу!
- Иди уже, Нора! – вздохнул Луис. – Настроения ноль, ты ещё со своими богами и неотвратимостью судьбы.
- Ладно, - она встала, потушила окурок в пепельнице, - лёгкой тебе вахты. Если что, зови.
- Конечно!
Вот совсем они разные, Марк и Луис. Так схожи внешне, и манеры, голос, жестикуляция - одинаковые, но разные. Она их с первых дней только воспринимала, как братьев-близнецов, маленький прайд, единство двоих, а потом стала отделять друг от друга, рассматривать каждого автономно.
Их невозможно перепутать, подменить одного другим, они уникальны, как уникален в этом мире каждый человек. И Нора выбрала Марка, а не Луиса, не только потому, что Марк первый выбрал её. А потому что Луис был ей не нужен. Он друг, он партнёр, он способен понять, ему можно доверить тайну, но он не Марк.
Марк – любимый, мечта, полёт, космос, Вселенная. Он её мир. «Я, как будто спала, спала, и вдруг – проснулась», - призналась она ему тогда, на полигоне. Вот именно так всё и было. Его появление окрасило жизнь в новые, яркие цвета, выдернуло из оцепенения рутины, заставило пойти вопреки уставу. И сейчас тоже.
Нора слышала про Звёздных ковбоев много диковинного. И как-то на вопрос комиссара Дальнего Рубежа, согласилась бы она работать с ними, ответила, что с ними она на одном поле бы… цветы собирать не стала. Но они вызвались выполнить это задание, и она подвинула принципы. А сейчас, зная, что Ковбои – братья Морган, она, майор полиции, закрывает глаза на все ходящие о них сплетни, и на то, что по пути к системе Проциона они должны куда-то залететь, кому-то что-то передать…А на судне, меж тем, случился пожар, причина которого не то, что не выяснена, а даже не предполагается!
Что-то мелькнуло, отвлекло от мыслей. Боковым зрением она увидела маленькую серую тень, скользнувшую в боковой коридор. Свет там не горел и Нора, включив фонарик, и, расстегнув кобуру, готовая в любую секунду выхватить оружие, осторожно прокралась вдоль стены и заглянула.
Куст! Он стоял, вжавшись в дверной проём лисичкиной каюты, съёжившийся, закрывшийся листьями, буро-жёлтый от страха.
- Вот дурачок! – облегчённо выдохнула Нора.- За чаем ходил, что ли?
Кустик облегчённо затряс листьями.
- Горшок где? – спросила Нора.
Растение показало веточкой на дверь каюты. Нора дотронулась до листочка, влажный, не пересохший, и под корнями уже успела натечь маленькая лужица.
- Так много нельзя, понимаешь? – сказала она, присела на корточки, погладила зелёные веточки. Куст шумно встряхнулся, разбрызгивая капельки чая, расправил листья. Прикосновения нежной девичьей руки ему нравились.
- Иди в горшок, - велела Нора голосом школьной учительницы, - и сиди смирно. Вечером полью, хорошо?
Куст затрепыхался в благодарности и бросил ей под ноги небольшой помидорчик.
- Ну, это уж лишнее, - улыбнулась Нора, но подарок взяла.
И не подумала, найдя такое простое и логичное объяснение серой тени, что там, где куст сейчас стоял, она никак не могла падать с этой стороны. Она должна была быть на той стене, а не на этой. Если куст пришёл оттуда.
Слишком устала, не взяла в голову, не стала искать объяснений. Всё казалось понятным, вот тень, она мелькнула, Нора пошла, посмотрела, и нашла предмет, отбрасывающий эту тень. Куст.
- Всё, спать, - велела она, - и до вечера чтоб из горшка не вылезал!
Растение замахало листьями, зацепило веткой дверную ручку и бесшумно проскользнуло в комнату. А Нора пошла в душ.
Помывшись, почувствовала себя легче, как всегда бывало. Прошла босиком в каюту Марка, неся ботинки и форму в руке, и капая водой с мокрых волос на пол. Прикрыла дверь, повесила одежду на спинку кровати. Тихонько присела на край постели.
Марк крепко спал, лёжа на спине, подложив руку под голову, и вытянув вдоль тела другую, забинтованную. Луис и половину правды не сказал. За абстрактным «обожгло братишку» скрывалось всё плечо, правая сторона груди и рука до запястья.
Нора одёрнула майку, тихонько легла рядом, затылком в подмышку Марка, повернулась, устраиваясь удобнее, осторожно взяла в ладонь пальцы его раненой руки, тихонько сжала, чувствуя сонное тепло и затаённую, дремлющую сейчас силу.
Счастье наполняло её душу, обнимало сознание мягкой, пушистой лапой. Она зажмурилась, потом открыла глаза, будто желая проверить, не исчезнет ли чудесное видение. Нет, явь оставалась всё такой же реальной, фантастически-прекрасной. Марк рядом, и плевать она хотела на субординацию. Тогда нельзя было, потому что он курсантом служил, а она их взводом командовала, сейчас нельзя, потому что она майор полиции, а братья Морган - всего лишь наёмники, занимающиеся непонятно чем, и только по удивительному везению чистые перед законом. А когда же можно-то будет?
Раньше вопреки уставу шла, и сейчас пойдёт. Сама себе устав, а разбираться потом будем и наказания принимать, от тех, кто свыше.
Нора закрыла глаза и поплыла в тихую, уютную дремоту.
Марк проснулся первым, почувствовав непривычную тяжесть на своём плече, глаза открыть не успев, хотел столкнуть прочь помеху, но рука коснулась влажных спутанных волос. Он охнул, увидев рядом спящую Нору, тихо рассмеялся. Повернулся набок, обнимая её здоровой рукой, осторожно коснулся подушечкой пальца её щеки, провёл по шёлковым ленточкам бровей. Она смешно сморщила нос, но не проснулась. Он не стал будить её, остался тихо лежать рядом, предавшись благоговейному созерцанию спокойного лица любимой.
Но сквозь нежное облако сна Нора почувствовала его взгляд, глубоко вздохнула, просыпаясь, и открыла глаза.
- Привет, - прошептал Марк.
- Привет, - улыбнулись в ответ её губы.
Вот и проснулись в одной постели, как в той дурацкой песне. И только это имеет значение, а всё остальное вторично.
И как тут устоять, да и зачем, ради чего держать осанку? Они тянутся навстречу друг другу, и губы сливаются в поцелуе, а души срастаются крыльями.
Его рука забирается под её майку, стаскивает с плеча лямку, скользит к спине, находит застёжку лифчика.
- Нора, ну зачем столько предосторожностей! – вздыхает Марк, не в силах справиться одной рукой с проклятыми замудрёными крючками.
- Бельё, положенное уставом военнослужащему женского пола, - хихикает Нора, поднимается, быстро сбрасывает с себя и майку, и лифчик. – А как же… - она не договаривает, смотрит на него, осторожно дотрагивается рукой до забинтованного плеча.
- А как занимаются любовью ёжики? – подмигивает Марк, и его широкая ладонь легко забирается под резинку трусов Норы.
Она охает, прикрывает на миг глаза, и, не желая сдаваться так быстро, глушит в себе стон блаженства, спрашивает, включаясь в его игру:
- И как же занимаются любовью ёжики, Марк?
- Очень осторожно! – отвечает он со смехом, помогает ей снять эту последнюю, символическую деталь одежды, сбрасывает с себя лёгкие спортивные брюки и трусы.
- Если сейчас завоет сирена… - Нора не договаривает, дыхание её сбивается, когда Марк легко подхватывает её одной рукой за талию и сажает сверху.
Какая прелюдия? Эти игры для дураков, не умеющих ценить миг единения, не ждущих его десять лет, не знающих, как это, когда сигнал тревоги сбрасывает тебя с перины воздушных замков на асфальт голой жопой.
Нора вскрикивает, когда соединяются их тела, чуть откидывается назад, качнув бёдрами, и волна огня накрывает её, взрывается шквалом, точно она мать-земля, рождающая сейчас родник из недр гор. Сознание рассыпается сверкающими брызгами, тысячами алмазов, глубокий стон срывается с пересохших губ, и она почти падает на Марка, но он удерживает её, рвётся навстречу, дальше, глубже, и тоже вскрикивает, и выдыхает облегчённо, счастливо.