Страница 7 из 61
- Но правдиво.
Теребя пальцами уголок блузки и глядя в сторону мимо сыщика, Юля щедрыми, по всей видимости давно обдуманными мазками нарисовала полотно: студенты, общага, первая влюбленность. Розовощекая хохотушка Танечка из Вологды – хлебосольная, легкая на подъем, компанейская и по большому счету непритязательная.
В первые годы после женитьбы Коля и Таня Котовы любили ходить в походы, где Таня варила уху и плов для всей компании – незаменимая умелая певунья и рыбачка. Ходили на плотах, спускались на байдарках, поднимались в горы: песни под гитару, комары, костры, ночевки на разостланных еловых лапах. Таня – опора и центр любой туристической компании. Даже появление детей не нарушало планы молодой семьи: маленького Валечку сажали в папин рюкзак за спиной, подросший Эдик топал сам…
- Эта их компания и сейчас не распалась. Татьяна перестала быть ее центром, но по-прежнему любима всеми друзьями…
Нечто в тоне Юлии заставило Паршина задать вопрос:
- Тяжело пришлось, тебя не сразу приняли?
Юлия кивнула и усмехнулась:
- А как ты думал? Тата – общая любовь, я… Я и костра-то толком не разожгу.
- Так как же тогда…
- А кончилась студенческая юность, Олежка. Пришел достаток – путевки, туры, «все включено»… Постепенно, Паршин, все налаживается. С друзьями тоже – если не можешь добиться любви, заставь себя уважать.
- Хочешь сказать, тебя не любят?
Юля пожала плечами.
- Скорее, мне отдают должное. Когда я пришла на фирму Котова, там еле-еле концы с концами сводили. Бухгалтерия – запущена, главный экономист – шут гороховый, чуть всю компанию не развалили, подворовывал по мере сил. На том этапе Котову потребовался союзник от экономики. Им стала я.
Слушая Юлию, Паршин испытывал двойственные ощущения. Во-первых, видел, что Юле до сих пор неловко за то, что увела мужика у хорошей домовитой бабы, оторвала от двух мальчишек. Но во-вторых, вторая жена достаточно точно понимала: в тот момент она действительно была нужна Котову больше, чем простенькая Таня, нырнувшая в хозяйство. Юля помогла (порядочному) бизнесмену выжить в деловом мире, встала плечом к плечу.
Но хватит лирики.
Паршин взял чашку, отпил немного остывшего чаю.
- Кто главный наследник Котова?
- Я получаю одну акцию. Все остальное получает Тата.
Олег едва не поперхнулся.
- Одина акция? Все остальное бывшей жене?!
- Мне кажется это справедливо, - повела плечом Юлия. – Бизнес принадлежит мне и Котову в равных долях, благодаря перевесу в одну акцию я получаю контрольный пакет.
- А-а-а… то что достается Татьяне, – это много?
- Много, - усмехнулась бизнес-вумен. – Гораздо больше, чем та может вообразить.
- Ну и ну, - покрутил головой сыскарь. – И что же, тебе не обидно – ты вкалывала, бизнес строила…
- Олег, - перебила Юлия, - я говорю – все справедливо. Татьяна домохозяйка, у нее дети, я смогу себя обеспечить сама.
- А бросать тебя и уходить к другой женщине – тоже справедливо? – не удержался от укола сыщик. Уж больно у Юли все гладенькими да благородненькими выглядят. Куда ни кинь – сплошь порядочные личности и великодушные родственники.
Когда в соседней комнате мужик с разбитой головой лежит, не надо делать реверансов и соблюдать политкорректность – прошу всю подноготную наружу.
Глаза Юлии, то и дело заволакиваемые слезами, мгновенно стали жесткими.
- Жанна Генриховна Закревская – новая вершина. Мой Котов, Паршин, из породы скалолазов. Ему не устоять на достигнутом, он в вечном движении. Жанна – высота. Я – пройденный этап. Стагнация. Застой.
Честно говоря, Паршину очень хотелось спросить: «Ты, Юля, дура блаженная или спектакль разыгрываешь?» Какие на хрен пики и высоты?! Кому ты тут втираешь?! Нормальные бабы личных скалолазов цепями, как Прометеев, держат! Всю плешь и печень расклюют, но на сторону не отпустят!
Так не пойдет. Если Юлька перед следователем начнет из себя благородную даму корчить, тот сам ей печень расклюет. Видали мы таких – «мы с мужем расстались без камня за пазухой», а чей камень башку изменнику пробил – не мое дело.
- Юленька, - Паршин максимально приблизил лицо к бывшей однокласснице, считывая малейшие мимические изменения, движения зрачков, - если ты решила обкатать на мне приемчики «великодушной разведенки», то напрасный труд. Перед следователем этот финт обломится, только хуже сделаешь. Давай-ка все как есть. По чесноку.
- По чесноку?! – на мгновение опешив, взъярилась Юлька, двинулась вперед и почти уткнулась носом в лоб сыщика. – Что ты хочешь от меня услышать, Паршин? А?! Хочешь послушать, как я две ночи подушку грызла? как головой о стенку билась?! как снотворные таблетки в горсть набирала?! Так получи. - Юлия отстранилась, сложила руки перед грудью. - Я билась. Я ревела. Сдохнуть собиралась.
- Ага. А через два дня опомнилась. – Получив нормальную реакцию, Паршин заговорил совсем спокойно.
- Через два дня Котов признался, что полюбил другую женщину. Два дня спал в кабинете, потом признался: все, Юляшка, финита ля комедия.
- И ты типа успокоилась.
- Не успокоилась, - устало сгорбилась вдова. – Они улетели в Майами. Котов решил не мозолить мне глаза, дать пообвыкнуть к мысли…
- Когда вернулись?
- Вчера. Сегодня днем он пришел в офис. Мы старались не встречаться. Он позвонил мне на мобильный и предложил встретиться дома в семь часов вечера. Когда мы с тобой вошли, я увидела, что свет горит, квартира с сигнализации снята и решила, будто Коля уже дома. Или к родителям спустился.