Страница 104 из 133
Скорбным голосом, по великому секрету от Жеки, бабушка сообщила Ане о своей болезни. Тоже мне тайна! Ане был противен и этот скорбный голос, который сменился ликующими восклицаниями, и нежные объятия бабушки. Её опять обманули!
Старуха должна была умереть за одно то, что хотела сделать с её фигурой! А сейчас Анечке как никогда нужна была квартира бабули.
Аня решила уйти из «Мэгги», где ей нечего было делать без Макса.
Тогда, осенью, у неё всё получилось. Окучить старого лиса РэМа не составило труда. Тот помешался на моделях, и Анечкина стройность сразила его наповал. Пока Катюша на югах растрясала жир, Аня впервые вышла на сцену.
Это было посильнее наркотика – чувствовать, как на твоей тонкой, обрисованной золотым лучом света фигурке сходятся взгляды десятков людей. Как её – именно её, Аню, а не эту толстую дуру, встречают аплодисментами. Как её хрупкий нежный голосок трогательно звучит в притихшем зале.
Когда Катя вернулась на работу, Аня была шокирована. Этой драной кошке удалось так похудеть, что она стала похожа на собственную тень. Тень очень грациозную и сексуальную. Макс не сводил с неё глаз, а РэМ, сам РэМ сказал:
- Девочки, а что, если вам попробовать петь дуэтом? Чёрное и белое, день и ночь? Твой голосок, Аня, чудесно оттенит голос Катюши.
Вот так – голосок и голос! Это было серьёзно, и Аня начала действовать.
tпилюли были действительно сильным лекарством. Аня разозлилась, узнав, что перед поездкой на юг отец Кати собственноручно выбросил все средства для похудения. Часть стратегического запаса была уничтожена. Но и оставшегося хватило с избытком. У Кати произошёл гормональный срыв, и вскоре раздобревшую соперницу уволили с работы.
Анечка победила, но какой ценой! Макс ушёл из «Мэгги». О том, чтобы устроиться вместе с ним, не было и речи. Упрямец вдолбил себе в голову, что любит Катю. Глупец! Кого там было любить? Нынешняя тумба ничем не напоминала прежнюю лёгкую гибкую Катюшу. Оставалось надеяться, что у Макса раскроются глаза. Так и произошло чуть позже.
Задумавшись, Аня прослушала, о чём щебечет бабуля.
- Что? – переспросила она.
Маргарита Егоровна терпеливо улыбнулась:
- Напомни Женечке, что Юрий Сергеевич будет ждать её во вторник, к десяти утра.
У Ани раскрылся рот. Юрий Сергеевич был старым, очень влиятельным другом деда.
- Для чего? – тихо спросила Анечка.
- Он нашёл человека, который посмотрит её сочинения.
- Ка-кие сочинения? – споткнулась девушка.
- Музыку, которую пишет Женя. Юра обещал помочь. Я так рада за нашу Жеку, Анечка, и уверена, что всё будет хорошо.
- Хорошо, - как эхо проговорила Аня, но тут же опомнилась, заметив удивленный взгляд бабушки. – Хорошо, бабуля, я обязательно напомню, - она поднялась и чмокнула Маргариту Егоровну в щёку. – Ну, я побежала, пока!
***********
На рейс, который вылетал из Толмачёво в 5 утра, был только один билет. Конечно, через своих влиятельных клиенток Наташа могла бы попробовать что-то сделать, но они уезжали в обстановке глубокой секретности.
Наташа села, обхватив голову руками. Она была готова заплакать от беспомощности.
- Может быть, поедем со мной? – предложил Дима.
Лера покачала головой, и вдруг сказала странным голосом:
- Я знаю, кто нам может помочь.
…Он снял трубку сразу, словно не спал.
- Игорь, это я, Лера, - тихо сказала девушка. – Мне нужна ваша помощь.
************
Катя прилегла, пока странная пара – девушка с модельной внешностью и её симпатичный парень – выясняли отношения с подругой чуть постарше самой Кати.
Всё, что происходило с ней сегодня, было верхом нелепости. Как она оказалась в квартире абсолютно незнакомых людей? Нужно было подняться и уйти. Но Катя лежала и слушала.
У неё не было сил, и почему-то чувствовалось, что не только события сегодняшнего ужасного дня так измотали её. Веки опускались сами собой, и она снова видела Макса и Анечку, целующихся у входа в «Мэдисон». Катя торопливо открывала глаза. До неё доносился спор странной троицы. Некоторое время девушка лежала, прислушиваясь, но скоро голоса снова начинали удаляться, растягиваться. Усталость накатывала волнами, глаза закрывались сами. Её несла куда-то чёрная и тёплая река, и вдруг Катя понимала, что спит. Но тут же Анечка, смеясь, спрашивала: «Кто это?», а Макс равнодушно отвечал: «Тётка какая-то».