Обратная сторона Истока

Долан вздрогнул и захлопнул папку. Резко поднялся.

Нет, надо гнать из головы мысли про Алинку, и срочно. Иначе работать точно не получится.

За окном давно стемнело, управление погрузилось в сонное вечернее оцепенение, диван манил всеми своими уютными промятостями, а глаза так и пытались закрыться сами собой.

Ладно, ещё одно дело – и спать.

Одинокий коридорный светлячок услужливо подлетел ближе, но Долан только отмахнулся. Уж в родном коридоре можно было и без освещения обойтись, тем более что вдалеке виднелась яркая полоска под дверью приёмной Силя. Значит, Ирма ещё не ушла!

Секретарша действительно оказалась на месте: сидела, подперев голову рукой, и с печальным видом изучала выставленную на стол батарею лаков для ногтей.

– Ничего уже не соображаю, – сообщила она, не меняя выражения лица. – Если ты к шефу, то он занят. Лучше не соваться.

За дверью кабинета было темно и тихо, сквозь щель едва заметно тянуло чем-то сладковато-горелым. Долан принюхался, но так и не смог определить происхождение запаха. Не карамельки же из жжёного сахара он там грызёт! Впрочем, какая разница?

– Я, вообще-то, к тебе. Можно?

– Конечно. Тем более, ты уже пришёл. – Ирма кивнула на свободный стул и улыбнулась. Приветливо, но явно через силу. Да и покрасневшие глаза с припухшими веками выдавали настроение секретарши с головой.

Глаза были серые, самые обычные. Не синие, не карие, не лиловые. То есть в этот раз даже без линз.

Да и волосы… Долан запоздало уставился на стрижку Ирмы. Так привык к постоянной смене причёсок, что совсем не обратил внимания на короткий русый ёжик. Так вот как она без парика выглядит!

– Ты по работе или поболтать приспичило? – Девушка чуть повернула голову, и стал заметен шрам, идущий от правого виска к затылку. Широкая бугристая полоса, выделяющаяся на фоне нормальной кожи. Жутковатое зрелище.

– По работе. – Долан с трудом заставил себя отвести взгляд от шрама. – Мне нужен подробный план музея. Служебные помещения, подвалы, несущие стены. В общем, все данные. Можешь послать запрос в… Кто этим вообще занимается?

– Строительное бюро. Уже послала, уже получила. Леда запрашивала, ещё до того, как… – Ирма моргнула, торопливо потёрла глаза. – Когда была жива. Что-то ей там подозрительным показалось.

– И где сейчас эти документы?

– У неё в кабинете, если шеф не забрал. Но я вроде не видела, чтобы забирал. Там такой внушительный рулон с картами, не промахнёшься.

Секретарша бросила на стол брелок с двумя ключами: обычным и магическим.

– Доверяешь? – удивился Долан.

– Там всё равно ничего важного не осталось. Всё, что надо было, шеф давно к себе перетащил. Хотя, по идее, лучше бы наоборот ему в тот кабинет перебраться.

– Из-за хранилища и выхода в…?

– Тссс, – перебила Ирма. – Ты ещё громче говори, чтобы все вокруг про выход узнали! Но – да, из-за него в том числе. Всё, иди уже, ищи свои планы. Вижу ведь, что не терпится.

Долан сжал в кулаке ключи, кивнул на прощанье… но со стула так и не встал.

– Позволишь один бестактный вопрос?

– Валяй, – великодушно махнула рукой секретарша.

– Почему не уберёшь? – Мужчина взглядом указал на шрам. – Или он магический?

– Обычный. Но… – Ирма провела кончиками пальцев вдоль рубца. – Глупо, наверное, но не хочу. Он как символ. Напоминание, что никому нельзя верить.

– Совсем никому? – С доверием в разведке у многих было не очень, работа обязывала. Но, зная Ирму, Долан мог бы поклясться, что как минимум одному человеку она доверяет безоговорочно. – Даже шефу?

– Ему особенно. – Девушка мягко улыбнулась, давая понять, что распространяться на эту тему не намерена. И снова машинально коснулась шрама.

Он выглядел довольно старым, а сама Ирма – слишком молодой для своих навыков и должности. Двадцать пять, не больше. Наверняка пила уже омолаживающее зелье, просто не докрутила до того возраста, когда получила эту отметину.

Интересно, а в молодости она тоже философски считала шрам напоминанием или по-другому относилась?

– Сколько тебе лет?

– Ещё один бестактный вопрос?

– Извини, – смутился Долан. – Можешь не отвечать. Просто… Если бы тебе было восемнадцать и с тобой случилось нечто непоправимое – как бы ты отнеслась к человеку, по вине которого это случилось?

– Мне было двадцать три, и я попыталась его убить. Но меня опередили. Это если мы говорим обо мне. А если нет… – Ирма прозорливо сощурилась. – Что ты натворил?

– Ничего нового. – Долан почувствовал, что краснеет, как мальчишка, разбивший окно в соседнем доме. Тогда было стыдно, неловко, досадно… А мать вот так же щурилась и спрашивала: «Что ты натворил, сынок?».

Отец не спрашивал, только бил и орал что-то неразборчивое.

Воспоминание нахлынуло так стремительно, что Долан чуть ключи не выронил. Торопливо сжал кулак, так, чтобы холодный металл и острые грани арфактума врезались в ладонь, помотал головой, отгоняя наваждение и дурацкий запах, мешающий сосредоточиться.

Не помогло: хотелось говорить, говорить, выговаривать всё, что так тщательно скрывалось под ворохом дел и вошедшей в привычку отстранённостью.

– Что бы я ни сделал – всё неправильно, всё ей во вред. Она несколько раз чуть не погибла, лишилась магии, сейчас вот под взрыв угодила. И всё из-за меня. Я хочу как лучше, а в итоге становится только хуже. И я боюсь за неё. Каждую секунду боюсь. Даже сейчас хочу сорваться в школу, просто чтобы убедиться, что с ней всё хорошо.

– У-у-у, – понимающе протянула секретарша. – Сочувствую. Но ты не сможешь контролировать её вечно. Она взрослый… Ладно, почти взрослый человек и сама принимает решения.

– Я просто хочу, чтобы она оказалась в безопасности. А рядом со мной этого не будет.

– А рядом с кем будет? С дядюшкой её полоумным? С другими подростками, у которых ветер в голове? С теми придурками, которые пикеты на улицах устраивают? Да, ты совершил ошибку, когда похитил Алину. Но это было один раз. Один-единственный раз. И не твоя вина, что она вошла во вкус и теперь суёт свой любопытный нос во все дыры. Просто у некоторых людей инстинкт самосохранения отсутствует как факт. И не всегда это юные девочки. – Ирма выразительно покосилась на дверь кабинета.

Долан тоже.

Машинально принюхался – и наконец-то опознал запах. И мысленно обозвал себя полным идиотом.

Совсем нюх потерял, и в прямом смысле, и в переносном! Мог бы и раньше догадаться! А ещё удивлялся, как дурак, отчего вдруг приступ откровенности накатил.

– Эй, а шеф вообще в курсе, что эта дрянь незаконна?

– В Викене её в аптеках продают. От нервов. Даже рецепт не нужен, – ответила Ирма, возвращаясь к изучению лаков. – И вообще, дай человеку расслабиться. Он же не железный. Иди за своими картами. И ключи потом вернуть не забудь.

Ирма деликатно постучала, но из кабинета не донеслось ни звука. Пришлось заходить без разрешения. К счастью, шеф обычно не запирался. Привычка не самая типичная для начальства, но полезная, родом из тех времён, когда он мог в любой момент грохнуться в обморок.

Сейчас до обморока, к счастью, не дошло. Силь полулежал в кресле с закрытыми глазами и, похоже, дремал.

Оно и не удивительно: в витающем по комнате сладковатом тумане делать что-то другое казалось невозможным. Только дремать. Ну или медитировать. А вот активно действовать получалось с трудом, но Ирма переборола себя, подошла (очень хотелось сказать – подплыла) к окну и распахнула его во всю ширь. С улицы потянуло ночной прохладой.

Свежий воздух! Хорошо-то как!

– Ну зачем? – не открывая глаз проворчал Силь.

– Потому что спать надо лёжа, а не вот так!

Секретарь погасила аромалампу и вытащила из шкафа постельное бельё. Шеф часто ночевал на работе (проще было бы подсчитать дни, когда он уходил спать домой), поэтому появление в кабинете одеяла и подушки было вполне закономерно.