Страница 2 из 7
Подобный подход может помочь нам прикоснуться, приблизиться к сáмой сокровенной и загадочной из всех Божественных тайн – к тайне Троицы; пусть даже такое естественное богопознание таинства Единого и вместе с тем Троичного Бога и окажется для нас лишь начальным и еще очень несовершенным.
Для этого нам необходимо внимательно посмотреть вокруг себя: на сотворенный Богом-Троицей мир, на его величественные и прекрасные явления. Представим себе, к примеру, солнце – огненный шар, дарящий жизнь всему, что существует на земле, светящий нам днем и дающий надежду на наступление рассвета в темную и беспросветную ночь. В этом великом и ярком светиле мы можем найти некое сходство с исповедуемым православными христианами Троичным Божеством. Солнце, прежде всего, – это раскаленная небесная звезда, жаркая, слепящая, готовая попалить все, что может с ней невольно соприкоснуться. Но оно еще – и начало и источник всякого растительного и животного существования на нашей планете. От солнечной «плоти», от его основания и вещества, рождается свет, освещающий все и дающий зрение всем живущим. Этот свет, скрывающийся с закатом и возобновляющийся с наступлением дня, дарит человеку возможность увидеть царящие в мире красоту и стройность, помогает познать и окружающую вселенную, и самого себя. Наконец, солнечный диск источает тепло, согревающее и оживотворяющее всякое существо на земле. Мы ждем прихода этого тепла зимой, ловим первые лучи весной, наслаждаемся им с наступлением лета, ибо оно приносит радость и утешение всему живому.
В этих образах мы можем заметить сходство с тем, чему нас учит Церковь о Троице. Бог Отец, Который положил начало всему, Который не может быть видим для человеческих глаз, от Которого рождается Сын и исходит Святой Дух, сравним лишь с величественным и недоступным незащищенному глазу слепящим солнечным диском – великой и страшной звездой, способной в своем могуществе даровать жизнь или сжечь огнем. Солнечный свет способен напомнить нам о Боге Сыне, снисшедшем к нам от Отца, пришедшем на Землю как Свет миру (Ин. 8: 12), просветившем очи нашего сердца словом истины (ср. Еф. 1: 13, 18) и в то же время зримо и ясно явившем в Себе – как в Воплотившемся Сыне Божием – Бога, прежде невидимого для людского рода. Солнечное тепло – милосердное и живительное – являет нам образ животворящего Святого Духа, дарующего благодатные силы для существования всему творению и наполняющего верных Своей спасительной и обоживающей святостью. Мы видим: само солнце, его свет и его теплота – хотя они друг с другом неразрывно и неразлучно связаны – являют нам себя и воздействуют на мир и человека по-разному; подобно этому, и в Единосущной и Нераздельной Троице и Отец, и Сын, и Святой Дух – Каждое из Ее Божественных Лиц – участвует в деле нашего Спасения Своим особым и уникальным образом.
Разумеется, такую параллель между Богом и солнцем возможно провести лишь условно, ибо ничто не способно прояснить для человеческого ума самую загадочную из всех тайн – таинство бытия и жизни Пресвятой Троицы. Солнце – бездушно: оно не обладает ни умом, ни способностью к общению, ни любовью. Тогда как Бог-Троица – прежде всего Живой Личный Бог, к Которому можно обратиться со словами молитвы и получить ответ, Который способен отвечать нам взаимностью на нашу любовь. Солнцу безразлично, на кого светить своим ярким и радостным светом; Богу же дорого любое из Его творений, и на каждое из них Он «светит» особым образом. Как раз благодаря этому мы можем ощутить себя в нашей христианской жизни подлинными участниками личной молитвенной встречи и беседы с неравнодушным, готовым ответить на наши прошения и слезы Богом, Которому возможно сказать «Ты»!
Для православного христианина верить в Троицу означает жить «по Троице»: стремиться уподобиться Троичному Богу. Быть может, это и прозвучит дерзновенно, даже дерзко, но это действительно так. Касается это и каждого отдельного христианина, и всей полноты Церкви.
Основание такой удивительной возможности нашего уподобления Богу Троице было заложено в человека еще при его сотворении: ведь Господь создал человека по образу Своему (Быт. 1: 27) – по образу именно Троичного Божества. Библия свидетельствует, что человеку в одиночестве пребывать не хорошо (ср. Быт. 2: 18); именно поэтому Создатель сотворил не только Адама, но и Еву – они были призваны к единству любви и единству воли, направленной к духовному самосовершенствованию, предназначены – вместе и согласно – пройти общий путь к даруемому им Богом благодатному обожению. То первое райское единство людей по образу единства Лиц Пресвятой Троицы было и целомудренным брачным единством взаимной любви, и единомыслием в вере, и согласием в труде, и наконец гармонией двух воль в исполнении Божественных заповедей. И так продолжалось, пока человек не совершил свой первый грех…
Вместе с грехопадением человечество напрочь забыло о том, что Бог есть Бог Троица. А позабыв о внутритроичном единстве Божественных Лиц, утратив в своем сознании этот совершенный идеал, человек потерял и идеал любви к ближнему. Мир падший перестал быть миром благодатного и духовного людского со-творчества по образу Творческой Троицы. Он превратился в множество обособленных мирков, замкнувшихся в эгоистической «раковине» отдельных индивидуумов.
Но человек сотворен Богом так, что он «по определению» не может обрести счастье и смысл жизни в самом себе, в своем замкнутом «я». Их можно найти лишь в другом, раскрыв и реализовав себя в любви к иному – к Богу и к ближнему. Не зря же Сам Господь в Своем Евангелии называет заповеди о любви к Богу и к ближнему – бóльшими, важнейшими (ср. Мк. 12: 31). В собственной замкнутости, без существования рядом со мной того, кому я могу с любовью сказать «ты», – я обречен на духовную гибель. Я призван преодолеть в себе греховное безразличие к Богу и окружающим и должен встроиться в общую гармонию единства в Боге – наравне с моими братьями-христианами, стать еще одним хорошо подогнанным «камнем» в непрестанно созидающемся здании Церковного тела, Глава которого – Сам Христос. Преодолевая эгоистическое одиночество, губительную уверенность в кажущейся самодостаточности, я с мига рождения предназначен Божественным Промыслом устремиться к благодатному единству со Христом, к любви и общению с Богом и ближним – во образ единства и троичности нераздельно пребывающих Друг в Друге Отца, Сына и Святого Духа, Которые есть Сама Любовь (ср. 1 Ин. 4: 8).
Идеал такого общения любви сокрыт в Пресвятой Троице. Евангельский образ единства Лиц Пресвятой Троицы, пожалуй, ярче всего отражен в евангельской Первосвященнической молитве Господа Иисуса Христа, обращенной к Богу-Отцу: …да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, [так] и они да будут в Нас едино… (Ин. 17: 21). Именно в духе и смысле этого Божественного единства становится возможно и духовно благодатно и всякое доброе людское единство: семейное, супружеское, дружеское, общественное и наконец – самое совершенное из всех возможных для человека – церковное единство друг с другом во Христе. Каждый из нас сотворен по образу Самого Бога-Троицы, наделен высочайшими дарами и способностями к богоуподоблению и потому призван стать – благодаря своей жизни в теле Церкви, как в неразрывном единстве любви с ее членами, – зримой иконой Троичного Божества. Быть может, как это ни удивительно прозвучит, еще более прекрасной, чем «Троица» преподобного Андрея Рублева.
Пророк, Предтеча и Креститель Господень Иоанн:
свидетельство Евангелия
Крещение Господа Иисуса Христа в водах Иордана совершил святой Иоанн Предтеча, посвятивший жизнь и служение проповеди грядущего Спасителя и приготовлению – путем покаяния – богоизбранного народа ко встрече с Мессией. Он – проповедник и свидетель явления в мире Воплощенного Бога Слова, Спасителя вселенной – Господа Иисуса Христа, Его Предтеча и Креститель.
Церковь почитает Иоанна Предтечу за его великий духовный подвиг и личную святость, памятуя слова Христа об Иоанне: Истинно говорю вам: из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя… (Мф. 11: 11). Также почитает она Предтечу и за его совершенное смирение, непримиримость ко греху и полную самоотдачу в деле проповеди о Христе.