Страница 10 из 11
Я стала изучать мир фей, искать подходящие цвета. Смотреть на специальных сайтах, какие интерьеры детских по этой тематике есть. Мне все не нравилось: слишком пошло, слишком ярко или слишком много лесных жителей. С феями мне хотелось не переборщить. Не знаю, как это делают настоящие дизайнеры, я таким не являюсь. Мой опыт начинается и заканчивается одним домом – моим. К интерьеру своего дома я не хотела допускать никаких дизайнеров. И дело даже не в моем уникальном вкусе, я хотела наполнить пространство только своим желаниями, а не модными штучками, как в журнале. Игорю вообще было наплевать на то, каким будет наш дом, он был занят технологиями, инженерией и конструктивом – строитель, одним словом. Я пыталась его заинтересовать, обсуждала с ним варианты, но быстро поняла, что ему не до того. Это было пять лет назад. Он тогда меня еще любил или уже жил по инерции? Эти вопросы лезли мне в голову в самые неожиданные моменты.
Когда мы начали строить наш дом, а это было семь лет назад, я стала смотреть все передачи про ремонт. Покупала журналы и вырезала из них то, что мне нравилось, складывала в отдельную папку, чтоб не потерять. Я ездила на мебельные выставки и фотографировала там интересную мебель, а потом распечатывала и складывала в свою папочку. Я собирала всевозможные буклеты с интерьерных выставок и тоже складывала. Папка переросла в две, а потом и вообще в коробку из-под бумаги. Пришло время отделки, и я стала перебирать то, что собирала два года. Раскладывала по разным кучкам – гостиная, кухня, спальня, кабинет, детские. Так коробка переросла в кучки на полу. Я ходила между ними, перебирала содержимое. Брала нужную картинку и ехала в строительные магазины искать нужный материал, так рождался мой дом. Сейчас я решила идти по тому же плану, но в ускоренном темпе. На первый вариант проекта у меня было две недели по контракту. Так что растягивать не стоило, а первая неделя пролетела незаметно.
Сегодня после обеда мне захотелось прогуляться в старый дом. Я взяла ноутбук и пошла по знакомой тропинке. У меня появилось несколько идей для Сони, я хотела их обдумать на природе. Ключи от калитки и дома мне дал Семен еще неделю назад, но я так увлеклась работой, что не могла оторваться от ноутбука. Да и погода была дождливая и холодная – на улицу совсем не хотелось выходить. А сегодня было солнечно и тепло, весна брала свое, хоть и с запозданием.
Через десять минут я уже сидела на крыльце старого дома. Я живо представила, как на этой самой скамейке сидела бывшая владелица дома и смотрела на свой сад. Сейчас сад зарос и представлял собой печальное зрелище. Старые деревья – непонятно, живые или уже высохшие. Прошлогодняя нескошенная трава вперемешку с мелким кустарником заполнили все пространство между деревьями. С крыльца не было видно ничего, кроме серых веток и сухой травы, но я знала, что там впереди озеро.
Я представила себя девяностолетней, сидящей на этом крыльце. Доживать в таком месте свою жизнь, что может быть лучше? Рядом дети и внуки, позади долгая счастливая жизнь. Мне показалось, что женщина на этом крыльце была счастливой. Уж больно красиво тут, а еще тихо и душевно, что ли. И пусть дом и сад пребывают в запустении, но они живые. Я это чувствую. Вот новый дом Валерия Петровича – он не живой. Он красивый и новый, но просто огромный для троих человек. Без уюта и тепла он слишком мрачный.
Валерия Петровича я за эту неделю не видела ни разу. Да и особо не хотелось. Моя задача – понравиться Соне, надеюсь, я смогу ее порадовать.
Вглядываясь с крыльца в эти сухие ветки, я пыталась понять, будет ли в моей жизни счастье? Смогу ли я еще верить мужчинам? Встретить такого, с кем смогу построить семью и родить детей? Мое женское здоровье вполне это позволяет, но мне тридцать пять, и время уходит слишком быстро. По сути, еще пять лет, и вероятность родить устремится к нулю. А потом на меня накатила такая злость, мне захотелось все ломать и крушить. Я поддалась порыву и пошла ломать старые ветки и траву между деревьями. В меня вселилась нечеловеческая сила, и я била по старым веткам малины, осины и еще непонятно каким с не свойственным мне энтузиазмом. Я дошла до скамейки, на которой сидела с Валерием Петровичем, расчистила и ее. Старые ветки я складывала на берегу озера. Не знаю, сколько времени продолжалось мое буйство. Слезы текли по щекам, кажется, я даже подвывала. Мне стало чертовски важно сломать все эти старые ветки.
Я рухнула на скамейку без сил. Теперь между мной и озером была огромная куча старых веток. Я оглянулась назад. Мне понравилось то, что я увидела. Теперь с крыльца будет видно озеро. Я сидела и улыбалась. На сердце стало легко. В тот день я начала то, чем потом занималась каждую свободную минуту своего времени на работе у Валерия Петровича. Я приходила сюда и готовила сад к пробуждению.
Я сидела на скамейке и вглядывалась в серую гладь воды, а потом у меня родилась идея, и я поспешила обратно в Сонину комнату. Там я нашла альбом и цветные карандаши. И стала рисовать. Виды будущей комнаты из моей головы переходили на бумагу. Пространственные наброски простым карандашом оживали на белом листе. Потом я добавляла цвета.
Сонина комната была неправильной вытянутой формы. Заканчивалась она пятиугольным эркером с высокими узкими окнами по каждой грани. По одной из длинных стен было еще два окна. Это была угловая комната. Из окон открывался прекрасный вид на лес. Где-то там, среди сосен, можно было разглядеть проблески воды. Вся комната около сорока метров, четверть из них приходилась на эркер. В комнате было много естественного света.
У меня родилась идея отделить пространство эркера прозрачной органзой, переходящей в занавески. Пустить хрустальные нити поверх полотна, чтоб лучи солнца преломлялись через камень и рождали яркие блики. Сделать это пространство местом для игр. Я рисовала широкий единый подоконник по всем окнам эркера, потом к нему снизу нарисовались ящички и шкафчики для игрушек. Это непременно должен быть массив дуба какого-нибудь коньячного не темного оттенка. Сама собой сверху появилась хрустальная люстра из таких же раскосых нитей, как на шторах. На пол лег зеленый ворсистый коврик неправильной формы.
Потом я рисовала виды основной части комнаты. Лишь только когда листы в альбоме закончились, я остановилась. Поискала еще один, но не нашла. За окном начинало темнеть, я посмотрела на часы и поняла, что уже десять часов вечера. Этого я не ожидала. Почему нет Сони? Ей пора бы ложиться спать. На телефоне было шесть пропущенных вызовов. Неужели я их все не слышала? Проверила – звук есть. Как в подтверждение этого телефон зазвонил опять. Машка так просто не отступала.
– Але, ты куда пропала? Олег сказал, что ты еще днем уехала по строительным магазинам. Я уже волноваться начала, вдруг ты там с моста прыгнула? Меня мама твоя тогда убьет.
– Не волнуйся, я заработалась, не заметила, как время пролетело. Сейчас пойду собираться. Не жди меня, ложись спать, – ответила я и повесила трубку. Все пропущенные звонки были от Машки.
Я собрала свои рисунки, положила на место карандаши. Завтра привезу свои карандаши. Интересно, где они? И вообще, где мои кисти, краски? Я забирала их от мамы, когда переехала жить к Игорю. Еще какое-то время я рисовала. Мы долго жили с его мамой. Потом мы договорились продать эту квартиру и купить маме новую в ипотеку, а она разрешила нам строить дом на своем дачном участке под Гатчиной. Тогда Игорь уже встал на ноги и мог начать строительство. Их дача оказалась лучшим из того, что мы смотрели. Близко от города, почти двадцать соток – совсем недавно мы купили соседний участок. Продав мамину квартиру, мы переехали жить на съем на время строительства, куда же я отвезла свой художественный чемоданчик?
Пребывая в размышлениях, где же искать свои карандаши, я спускалась с лестницы. Тут раздался звук бьющейся посуды, но я не сразу поняла, откуда он исходит. Оказавшись на пролете между первым и вторым этажом, я остановилась и прислушалась.